— Конечно. Район старый, престижный, относительно тихий. Потолки — во, санузел раздельный, комнаты изолированные, прихожая и кухня — танцзалы натуральные. Метро рядом. За телефон много не взяли. С квартирой, с деньгами не кинули. Оформили быстро. Барствуй на здоровье. Ремонт, правда, мы пока сделать не успели. Считай, на чемоданах живём. Потому я тебя к себе не позвала. Посадить некуда. Но в общем, я довольна.
Не очень, на самом деле, довольна. Юра в спешке всё делал: продажа, покупка, переезд. Пока у фирмы деньги свободные были, пока период благополучный. Съехаться с тестем ему в голову пришло. Он заразил идеей Светлану, Аркадия Сергеевича. Он же отбивался от кудахтанья Скворцова. Подыскал Светлане работу в районе новой дислокации. Когда у жены декрет закончится. Светлана горевала. Оказывается, срослась со своей школой, сроднилась со многими коллегами, многих детей близко к сердцу принимала. И Люля… Если бы ещё Ольга Александровна… Но Вишневецкие тоже уезжали.
— Надо же. У нас с Вальтером собственный дом, не чета московской квартире. Вилла за городом. И считается, что мы — средней обеспеченности люди.
— Московские квартиры, ой, какие разные бывают. Не финти, Натка. Я как-то разговаривала с одной журналисткой из Франкфурта. Она мне квартирный вопрос в Германии по-другому описывала.
— Врёшь поди, на счёт журналистки?
— Ничего подобного. Фамилию её не помню. Звали Габи, Габриэлла. Точно. Её к нам в гости привели неожиданно. А у нас как раз тяжёлый период был. В холодильнике шаром покати. Я быстренько дежурную шарлотку сочинила. Старого сыра нарезала и тёртую с сахаром клубнику на стол поставила. Муж бутылку сухого вина из заначки достал. Позор сплошной, стыдобища. Так она объявила, что с двух кусков шарлотки, ломтика сыра и розетки варенья объелась до невозможности. Мы переживали, мол, встретить, угостить, как полагается, не можем. А она считала, что объела нас, вынудила сильно потратиться, русское гостеприимство нахваливала, за приём благодарила. Представляешь наши физиономии?
— Очень хорошо представляю. Ситуация знакомая. Я первые годы там страшно конфузилась. Никак привыкнуть не могла. От Акселя постоянно по башке получала. Теперь сама такая.
Понятно, почему Малькова предложила в Нескучном саду встретиться. Отвыкла с друзьями по кабакам ходить, деньги впустую транжирить. Интересно, любит ли она, как раньше, “кровавую Мэри” или полностью на пиво перешла? С сосисками и тушёной капустой. Спросить надо бы.
— Наташ, неужели возможно? Всего каких-то десять-пятнадцать лет, и ты больше немка, чем… Назад возвращаться не думаешь? Насовсем?
— Для чего? Я там привыкла, мне нравится. Здесь с нуля начинать придётся. Если только… К слову, о птичках. Ты мне здесь о любви пела, о дружеской привязанности. Наших кого-нибудь видишь? Про Ленку Корнееву можешь не говорить. Я у неё твой новый телефон узнала.
Ага. Если только… Понятно, к чему Малькова подбирается. Ох, чуяло сердце. Однокурсники ей интересны? Фигушки. Знаем, в чём истинный мальковский интерес заключается. С дальних подходов начала. Дальних подходов Светлана не любила. Обычно сразу расставляла всё по местам в любой беседе, с любым человеком. Но не сейчас. Сейчас духу не хватало. Замерла, заледенела. Оживление, вызванное встречей, начало гаснуть. Зачем, Натка, зачем возвращать прошлое, бередить зажившие раны?
— Кого-нибудь вижу. Ну, вот Лену с Ларисой раз в год. Двух Дим редко, но вижу. Гордеев пропал с концами. Ни слуху, ни духу. Катин раньше часто позванивал, потом перестал. Королёв с Овсянниковым по телевизору часто мелькают. Алиса, — Алису помнишь? — свой салон красоты имеет. Я к ней перед праздниками хожу голову, руки, лицо в порядок приводить. Своим она существенную скидку делает. Петю Шаламова помнишь? На Востоке завис. Не то в Эмиратах, не то в Египте. По слухам, у него там бизнес крутой. Игорь Стулов в военные переводчики подался. Вера Костылева китайский язык освоила, теперь в Китае проживает. Скворцова часто вижу.
— Скворцова? Лёху? Как он?
— Нормально. Занимается компьютерами, Интернетом. Женат удачно. Дочку имеет. Жену и дочку любит до безумия. Остальных, как всегда, с трудом терпит.
Ещё друзей бесконечно учит. Противным менторским тоном. Когда заводит обычную “шарманку”, то долго потом остановиться не может. На своего батюшку стал похож. Дрон долго терпел, ласково отбрыкивался. Но и у Дрона предел терпению имеется. Сказал Лёхе однажды: “Начиная лечить ближнего своего, помни: ты становишься очень похож на собственного отца”. Лёха перепугался насмерть, с тех пор осторожничает, меру знает. Совсем от зудёжки ему отказаться трудно. Практически невозможно. Дрон считает, у Лёхи занудство генами обусловлено, физическая реакция организма на внешние раздражители.
— Сколько ты о нём знаешь.
— Мы с ним все эти годы дружили, практически не расставались. За исключением тех двух лет, когда я замуж за Овсянникова сходила.
— За Овсянникова? Ты?
— Я. Чему ты удивляешься?
— Есть чему. Для начала, за каким хреном ты замуж за него пошла? Сразу было видно — дерьмо, не человек. И кроме всего прочего, как ты его словить умудрилась? Он ведь о себе офигенного мнения был. Ему самое лучшее подавай, суперэлиту.