Быстро, без суетливости дойдя до моста, Макс поприветствовал незнакомца кивком и представился:

– Меня зовут Макс, я пришел в ваши края от Фреоны.

Сухощавый старичок, благодаря клювообразному носу чем-то смахивающий на потасканного стервятника, коротко поклонился в ответ:

– Я Аххо, верный слуга сира Шифки. Прошу прощения за то, что он вас не поприветствовал лично. Неотложные дела заставили сира Шифку вчера покинуть замок, он ведь не мог знать о вашем визите.

Макс нахмурился, а Аххо поспешил добавить:

– Сир Бум уже рассказал мне о том, что за дело вас сюда привело. Жаль, что сир Шифка не может лично ничем вам помочь ввиду своего отсутствия, но это не такая уж и большая беда. Если вы не торопитесь, то можете расположить своих людей под стенами нашего замка, а вы и сир Бум будете нашими гостями. Через день или два, надеюсь, сир Шифка вернется.

– У нас мало времени, разве Бум вам не сказал?

– Сир Бум сообщил об этом, но я надеялся, что день-два вы сможете подождать. Но не печальтесь: я и сам могу помочь вам в вашем вопросе – сир Шифка полностью доверяет мне в решении всех хозяйственных вопросов. Одно жаль – он сам не сможет лично присутствовать при этом и познакомиться с вами. Пройдемте в замок, думаю, за бокалом вина обсудить ваше дело проще, чем стоя здесь, на ветру.

Пройдя под угрожающе нависшей решеткой, Аххо от души пнул в бок одну из свиней, стадо которых как раз пробегало мимо ворот, и гостеприимно указал в сторону главного здания:

– Пройдемте в малый зал. Не сочтите за неуважение, просто в большом сейчас ремонтируют полы.

– Это вечная беда, – кивнул Бум. – У меня в замке гости то и дело проваливались – испарения от дерьма очень быстро портят доски.

– Нет, – возразил Аххо, – у нас в Идингайне сортирная яма в углу, и ее содержимое не надо вычерпывать: в дождь все стоки с крыши идут в нее, вымывая содержимое в ров.

– Умно придумано, – с завистью произнес Бум.

– Да. Я лично следил за строительством, а сам научился этому в королевском университете, куда меня отправил на учебу сир Шифка почти сорок лет тому назад. Это был еще старший сир Шифка, а теперь я служу младшему – его сыну.

– Так я не понял – а что же тогда с полами приключилось?

– Ничего. Просто решили отказаться от дощатых, и сейчас рабочие настилают каменную плитку.

Бум ничего не ответил на это, но на лице его явно читалось, что зависть усилилась.

Макс внутренним видом замка также остался разочарован. Ступить некуда от навоза свиней, лошадей и коз, мусора хватает и другого, какие-то телеги, лачуги, упирающиеся в стены, дым очагов, ругань каких-то баб, злобно лающие полудикие собаки и полуголые дети, старающиеся их перекричать. Ветерок, сдерживаемый стенами, не мог эффективно выполнять задачи вентиляции, и дух здесь стоял такой, что все идиллические мечты о рыцарской романтике отбивало напрочь.

Незнакомцам здесь не доверяли – гости шли за Аххо, а за ними, в свою очередь, шла парочка стражников. Бум на них никак не реагировал, и Макс решил, что это нормальное явление.

Узкая дверь, обитая пластинами железа, была распахнута. Шагнув внутрь, Макс поспешил за управляющим, едва различая его спину в сумраке. Осматривать обстановку было некогда, да и невозможно: будто в погреб попал. Обещанный «малый зал» оказался приличного размера комнатой, скудно освещенной светом из трех узких окошек. Огромный камин, столь же громадный стол, не обремененный скатертью, несколько деревянных кресел. На одной из стен безвкусная мозаика, изображающая сцену убиения рыцарем какой-то жабообразной образины, над камином парочка скрещенных копий и круглый щит. Больше украшений не наблюдалось. Так же непонятно было, каким образом освещается помещение в темное время суток.