Я с хрипом вдохнула воздух сквозь стиснутые зубы, никак не сумев вытолкать его обратно, чтобы суметь ответить Ксюше. В груди бешеный стук сердца, удары которого отдавались где-то в горле.
Женщина. Брюнетка. И ребенок, почему находящийся на коленях у Гордеева.
Интересно девки пляшут! Это что это сейчас происходит? Ну и кто она, эта мадам?
Самым страшным предположением было, что это моя соперница, его любовница. Бывшая или настоящая, а может именно сейчас она получает отставку, как вариант? Это, если оптимистично. С этим обязательно разберемся, если хватит терпения и выдержки, чтобы не устроить скандал.
Однако, спустя секунду, стало все намного-много страшнее. Эта особа удачно повернулась лицом в мою сторону, и я её узнала.
— Ни хрена себе, зомби апокалипсис, — едва ли не уронила челюсть на пол.
Из серии: не верь глазам своим!
Ангелина?!
А как же слова Егора, что она умерла?
Нервно хмыкнула, во все глаза разглядывая «покойницу». Окрас другой, ну суть все та же. Стервозина, уверенная в себе, как никогда.
Что происходит, блин?! Они таки поженились, это их ребенок?
Первая мысль в голове: бежать. Причем немедленно и быстро. Хоть к черту на кулички, лишь бы подальше отсюда и от этой женщины, и от Егора.
К Шурке, к сожалению, не вариант. Она в отпуск, помнится, собралась. Да там и с визой морочиться надо.
Так, дыши, Вася, дыши. Без паники. Спокойно.
— Мам? — дочь вопросительно посмотрела на меня, не понимая моего поведения.
— А? С кем, говоришь, папа? С одной нехорошей тетей. Не подходи и не разговаривай с ней, поняла меня? — присела на корточки, чтобы наши лица были на одном уровне. — Слышишь меня, Ксюш.
— А как же папа? — большие синие глаза ребенка стали еще шире от непонимания.
— Папа? Как видишь занят. Пойдем, не будем их отвлекать.
— Я хочу к папе, — ну вот и сюрприз — первый детский каприз.
Гордеев, блин! Чтоб тебя!