Чего, черт возьми, она от меня ждет? Я и так уже сделал для нее куда больше, чем следовало.
— Что ж, — сказал я, — на время твои проблемы решены. Я оставлю здесь это столовое серебро. Старуха не узнает, что… что… в общем, она пока оставит тебя в покое.
— Д-Долли…
— Называй меня лучше Фрэнком, — попросил я, стараясь увести разговор от важной темы. — Долли, — сказал я, смеясь над самим собой. — Чертовски подходящее имя для такого здоровенного урода, как я, верно?[1]
— Ты не урод, — возразила она. — Ты краса… Поэтому тебя так прозвали? Потому что ты такой-такой?..
— Да, — согласился я. — Чертовский красавец, чего уж там. Чертовский дуболом — такой уродился, таким и помру.
— Ты добрый, — сказала она. — Я ни разу в жизни не встречала доброго человека.
Я заверил ее, что мир полон добрых людей. Конечно, мне пришлось бы туго, попроси она доказательств, но я все равно так сказал.
— У тебя все будет хорошо, как только выберешься отсюда. Всего один шажок, милая. Помочь тебе его сделать? Давай я скажу копам, что…
— Нет! — Она так крепко сжала мне руку, что я чуть не подпрыгнул. — Нет, Долли! Обещай!
— Но, детка, — возразил я, — все это ерунда, что там старуха тебе вкручивала. Они ничего тебе не сделают. Это она будет…
— Нет! Они мне не поверят! Она скажет, что я лгала, и заставит меня в этом признаться, а п-потом… потом, когда мы останемся одни…
Она осеклась, испуганно замолчала. Я снова обнял ее.
— Ладно, милая, — сказал я, — придумаю что-нибудь еще. Ты просто сиди тихо и… — Я прервался на полуслове, вспомнив, как быстро старуха предложила мне свою племянницу. — Тебе когда-нибудь приходилось делать что-то в этом роде, Мона? Она заставляла тебя?
Мона ничего не ответила, только кивнула. К нежной белой коже ее лица прилила кровь.
— Просто с людьми, которые заворачивали к вам, как я?
Она снова с усилием кивнула:
— В-в основном…
Это меня обрадовало — понимаете, о чем я? Тетка могла нарваться не на того парня — то есть как раз на того — и мигом очутилась бы за решеткой.
— Что ж, больше не заставит, — сказал я. — Нет, я тебя, конечно, не выдам. Пусть старуха думает, что все идет как намечено. В этом вся штука, понимаешь? Мол, я вернусь, и не раз, с кучей других красивых вещей и не хочу, чтобы тебе надоедали.