Ее взволнованное личико дало мне понять, что сестра относится ко всему происходящему намного глубже, чем я предполагала.
Это приятно грело душу.
— Что сказали… — я расстроено протянула ей снимок узи. — Ничего конкретного.
На темном снимке были хорошо видны белые зачатки крыльев. Адоэль быстро заморгала, прогоняя прочь слёзы и кинулась ко мне в объятия.
— Они у тебя есть! Есть крылья! Люция! У тебя будут крылья!
Мерное звяканье столовых приборов о посуду и тихая музыка, это самые лучше должно быть звуки что могут быть за семейным столом.
—Питер, тебя больше не беспокоит Рон?
Мама выжидательно посмотрела на моего младшего брата.
Маленький ангел Питер был очень спокойный, его открытое доброе сердце восхищало всех вокруг. Не удивительно, ведь он ангел милосердия, для таких как он, специальное место в раю.
Они наше будущее, светлое будущее.
Питер оторвался от своего занятия, накалывать на каждый зубчик вилки по зелёной горошине, что аккуратной горкой лежали у него на тарелки.
Пусть ему всего пять лет, но что такое перфекционизм он знает не понаслышке.
Его овощи на тарелки лежали в таком порядке, что образовывали плавный переход цветов, в итоге получался градиент из светло-оранжевой моркови и помидор.
Питер и внешне являл собой идеальный образчик ангельской внешности.
Белые волосы, красивыми локонами обрамляли его лицо правильной овальной формы, чудесные голубые глаза были широко открыты и излучали невинность и доброту.
Этакий херувимчик с настенных фресок.
—Нет, мамочка! Мы поговорили и пришли к общему консенсусу.
Питер уникум, у него самый высокий айкью для его сверстников, но я уже привыкла к его витиеватым словечкам, поэтому лишь слегка улыбнулась розовощекому брату.
Мама благосклонно кивнула и обратила своё внимание на Адоэль.
—А ты, моя дорогая? Как твои дела? Все хорошо с учебой?