Потеря семьи каждый день откликалась болью в сердце — исчез смеющийся взгляд, в котором царит теперь холод, погасло озорство присуще когда-то моей натуре. Лишь черты лица не изменились с той поры, только выглядеть я стала существенно старше. Отпечаток перенесённой утраты и горя серьёзно наложил необратимые изменения, а моя работа так вовсе не для девичьей души, суть которой отражается в многочисленных шрамах от огнестрельных ранений и от холодного оружия на всём теле.

— Интересно, я буду когда-нибудь себе нравиться? — зевота подтверждала отрицание. — Мирослава Аделардовна, твоя жизнь полное дерьмо! И из этой задницы мира ты уже никогда не вылезешь.

Обтёрла досуха длинную копну, облачила подтянутую фигурку в банный халат и прошуршала в спальню, где накинула удобный спортивный комплект. Кухня и ароматный крепкий кофе превратили утро в более чем прозаичное начало дня, а пару бутербродов угомонили урчащий голодный желудок. Вздрогнула от неожиданного и слишком раннего звонка. Началось.

— Мисс Мирослава, закрытая линия, — оповестила система связи, входящая в современную электронику «умный дом».

Она теперь напичкана повсюду — подмигивает даже в крышке унитаза и в чайнике и «слышит» приближающиеся шаги хозяйки. Моя квартира не исключение и кишит теперь последними писками моды. Видите ли, лучшие агенты должны иметь самое трендовое обеспечение. Я вырубила всё, кроме специализированной линии связи и кофе-машины. Беспрекословно и слепо доверять бездушным устройствам непозволительно.

— Открывай.

— Несоответствующая команда, — прокомментировал компьютер.

— Открой эту чёртову линию, жестянка! — повысив голос, с кружкой недопитого кофе перешла в гостиную.

Настроение блуждало скверное. Я свалилась на диван и откинулась на его спинку, абстрактно ощущая дуновение дерьма. Вытянула вперёд ноги и закинула их на маленький столик, скрестив в непринуждённой позе, — сижу и наслаждаюсь. По верху под потолком голубым светом замерцали датчики.

— Неужели?! — не прошло и года, как посреди комнаты засветилась голографическая проекция командира во весь его небольшой рост. — Давно не виделись, Райден!

— Мирослава, это Накагава, ответь уже.

— Слышу, слышу, — включила свою проекцию, — и вижу, не переживай.

— Почему не отвечаешь? — и смотрит же на меня серьёзно. — Пытаюсь пробиться и тишина.

— А ты, по-твоему, с кем разговариваешь?

— Насколько ты знаешь, я твой командир, — и подмигивает. — Соблюдай субординацию.

— С каких пор мы строгие стали? — сижу также вальяжно на диване и дегустирую кофе. — И что же могло случиться в такую рань, моя радость?

— Мирослава! — Райден всерьёз огрызнулся.

— Если поручишь очередного гомика вытаскивать, я пас, — звонко поставила на стол кофейную чашку и развела руки. — После последней подставы ты мне должен, к тому же я в отпуске.

— Мирослава Тьерсен?

Я услышала далеко незнакомый хриплый и противный голос. Чуть погодя проявилась проекция второго собеседника — седой тучный и неприлично пузатый дядька в военной форме. Погоны и огромный рабочий мозоль на животе идентифицировали высокопоставленное лицо Министерства обороны Коалиции. Теперь военные чины больше похожи на шары.