– Ягба, какие ещё зажигательные бомбы?

– О! Есть у меня для тебя ещё пара сюрпризов после обеда, отец.

Разобравшись со слонами, негус нагаст отдал должное столу. Из кулинарии его поразило бегемотное сало. Неудивительно, эти мракобесы же не едят свиней… Как бы приобрести настоящего Украинского Сала? И сожрать, чтобы церковный надзор не заметил антикошерность? Эх, за неимением гербовой бумаги, то есть съедобных свиней, едим сало из бегемотика. К салу я разлил водочку. «Братишке», правда, не наливал – окосеет ещё на фиг. Тут негуса нагаста в очередной раз проняло:

– Ягба, это ещё что за огненная вода?

Если в жизни не пробовал ничего крепче вина, то первый стопарь водочки – это сильное впечатление. Ычеге даже закашлялся.

– Она самая, огненная вода. Между прочим, это возможное стратегическое оружие против наших исламских соседей.

– Ты их что, травить собрался? – Негус по моему примеру закусил сальцем с луком. – Сильна водица, до кишок продирает!

В ответ я зловеще оскалился:

– Травить. Медленно, цинично и беспощадно. Магомет был не дурак, когда запретил своим последователям пить продукт винной лозы. Пьянство – смерть нации. А мы запретик обойдём – спиритус можно делать и из сахара, и из зерна. Кстати, попробуй вот это. – Я передал негусу джин. – Тем более что мусульмане сами его обходят – многие пиво употребляют, кто-то ночью вино квасит. А кое-кто на гашиш сел. Моя огненная вода под запрет вообще не подходит. Убойное действие у неё раза в три сильнее, чем у вина. – Я перевёл дух, схарчил тефтельку и продолжил: – Дальше – лучше. Повторить огненную воду у соседей вряд ли получится, даже если узнают принцип получения. Так что мой продукт будет и качественнее, и благодаря методам производства дешевле, чем вино. Я им продам, недорого, верёвку, на которой их же и повешу. Сопьются как миленькие. Единственное, нужно не допустить распространения огненной воды и пристрастия к ней в Эфиопии. В этом мне будет нужна помощь церкви.

Я посмотрел на иерархов. А ведь речь мою внимательно слушали. Иерархи с негусом отодвинули алкоголь подальше от себя, а братец вообще отодвинулся от стола. Текле Хайманот впервые за день промолвил:

– Ты не боишься выпускать джинна из бутылки, принц? Быть может, лучше забыть про это оружие, если оно может поразить и нашу страну.

Голос у иерарха был приятный, бархатистый, но со стальным стержнем внутри.

– Джинна из бутылки выпустят и без нас. Алхимики спиритус делать уже умеют, и только вопрос времени, когда кто-то станет гнать самогон. Я же нанесу первый удар, производя спиритус и огненную воду высокого качества в огромных количествах. Я не хочу ждать, пока враги придут спаивать наш народ, я дам возможность добровольно и недорого спиться нашим врагам. Заодно и казну пополню. Мне ещё работников и слонов кормить надо.

– Негус нагаст рассказывал, насколько сильно ты изменился после потери памяти, принц. Но увидеть тебя вживую – видеть знакомое лицо, слышать знакомый голос, но с совершенно другим характером – это перекрывает любые рассказы. Я думаю, церковь сможет убедить православных христиан не пить огненную воду.

Хорошо, что он русских батюшек не встречал. Ну ничего, если за поколение-два вобьют в голову моим неграм, что нажираться – грех, всё будет в полном порядке.

– Слава богу. Можно разворачивать производство…

Негус перебил меня:

– К вопросу о славе Божьей: что за песней ты меня встречал?

Мы с Йесусом-Моа переглянулись.

– Нам пришла мысль, что народу нужна песня, знаменующая священный союз церкви и монархии. И как раз подвернулся великолепный повод – твой приезд. Вот мы с абуном и воплотили мысль в слова.