– Виноват, знаю, что воняет. Готов искупить вину вкуснятиной.

– Рэмм.

– Да, и молочком.

– Муррм.

– Ну вот и договорились.

– Ыфф, Мрри?

– Зачем он нужен? Врагов жечь и травить.

– Мрру.

– Нет, не как гнилое мясо. Скорее как валерьянка.

– Мурк?

– Ты не пробовала? И не надо! Скажи наркотикам «нет»!

Дожил, говорю с кошкой! Самое смешное – я уверен, что она меня понимает, и почти уверен, что я сам правильно её понимаю. А может, просто крыша незаметно съехала. Сажаю кошку на плечо, укреплённое противокоготной подкладкой, и иду в монастырь.

Ужинали втроём, с абуном и кошкой. За ректификацией я пропустил обед и был зверски голоден. Кошка от меня не отставала, с урчанием сметая фарш с молоком, а Йесус-Моа следил за нами с улыбкой.

– Нашёл ты себе зверька под стать, Ягба.

– Хрум, чавк. – Я спешно проглотил кусок инжеры с каким-то местным соусом и запил водой. – Едок едока видит издалека.

– Мяу!

– Вижу, вижу, что она с тобой согласна. Кстати, не только кошка. Я говорил с Тамаром – он весьма заинтересован в твоей алхимии. Несчастный монах убивался, что не переписал в своих странствиях больше трактатов о механике и алхимии. Говорил что-то о силе пара и, смятенный, убежал в архив. Боюсь, мы потеряем его для учительской работы.

– Ничего, сдаст дела преемнику, напишет учебник греческого языка по нашим с ним занятиям, и учебное дело не пострадает. Кстати, об учёбе. Не нужно откладывать трактат о математике и естествознании.

– Хорошо, я пришлю завтра писаря.

Я задумался: писарю надо будет что-нибудь сказать. Слава вундеркинда – это, конечно, круто, но лучше не зарываться.