Итого из вещей у них осталась верёвка (спаси небо Снежную Деву!) и кувшин с обломанным горлышком. Ну, и два ножа, которые они носили в карманах. На земле валялись несколько оставшихся от припасов вяленых рыбин и пару десятков плюшек.

Сюда бы пакет. Простой пакет за три копейки, которые горами лежат в супермаркетах. Их можно взять сколько угодно, а как только стали ненужными — выбросить.

— Придётся нести в руках. — Никита замотал еду в подвядшие листья. Хорошо хоть листья были, иначе пришлось бы заталкивать рыбу в карман и за шиворот.

Кира подняла кувшин и зашипела от боли. Ладони пульсировали и горели огнём.

— Нужна вода. Ты можешь идти?

Она кивнула. И через минуту уже плелась следом за Никитой.

В этот раз рассвет наступил быстро, даже тучи разошлись, показывая неласковое солнце. Привычно засвиристели, переговариваясь, жабо-суслики. Прямо над головой то и дело носились местные птички, похожие на собранные в кучку палочки разной длины. И вместо птичьих трелей до них доносились постукивание и щелчки.

Никита и Кира брели между валунами, которые теперь напоминали им кладбище с могильными плитами. И с радостью бросились к первым же зарослям, подальше от этого страшного места.

Вот и ручей. Кира тщательно промыла раны, умылась, намочила голову, смывая пыль. Искупаться бы, да сил не было. И ладони дико болели. Никита развёл костёр и подогрел воду в полу-кувшине. Они выпили её по очереди, заедая рыбу. Потом Кира села у огня и стала смотреть как горит пламя и слушать, как трещат ветки. Никита сел неподалеку, но на расстоянии.

Тепло и спокойно. Вот как это было.

Она некоторое время смотрела на него. Как можно поблагодарить человека, который спас тебе жизнь? Скорее всего, дважды, ведь эта летающая тварь вполне вероятно могла поступить с ними так же, как с личинкой. Не зря же она висела над ними, будто к чему-то прислушивалась? Не зря рыскала, будто что-то выискивала?

Так какими словами можно отблагодарить за то, что тебя спасли? Разве такие слова вообще есть на белом свете?

Никита повернул голову и слабо улыбнулся. И Кира вдруг вскочила и бросилась к нему, обняла и зашептала всё вперемешку. И что он её спаситель, и что она его, кажется, любит, и что давно уже простила его за всё. И что она ни разу не видела человека лучше. И пусть он тоже её простит. Верно, она его тоже обидела, и была неправа. И пусть он никогда её не покидает. Пожалуйста, пожалуйста!

А Никита только обнимал её всё крепче и не мешал говорить, хотя Кира почти сразу поняла — ничего-то из её исступленного бормотания от не разобрал. Вернее, слова, которыми она захлёбывалась, не разобрал, но понял саму суть послания.

Выговорившись, Кира отлипла от него на секунду, но только чтобы поцеловать. В щёку, и в уголок глаз, и в нос. В губы. Но сразу разрыдалась. Никите пришлось ещё долго держать её на коленях, обнимать и раскачиваться вместе с ней из стороны в сторону. Ладони так жгло, что она расцепила руки, чтобы не завывать от боли.

— Я тебя простила, давно уже простила. — Сказала, наконец, Кира. — А ты знаешь что? А ты пообещай мне, что если со мной что-то случится, ты найдёшь базу и поможешь остальным.

— И не подумаю, — без запинки ответил Никита. Даже не обдумал просьбу! Ни секунды не думал!

— Почему?!

— Нет. Если ты от меня уйдёшь, я ничего для них делать не буду. Слышишь меня? Не вздумай никогда больше сдаваться. Никогда!

— Но почему ты не хочешь сделать что-нибудь для них? — Рыдала Кира и размазывала слёзы тыльной стороной ладоней по лицу. Сама понимала, как это глупо выглядит, но не могла остановиться. Будто весь запас слёз, который подспудно копился в ней, теперь вылился наружу.