— А что случилось? — Все время ругани и крика я отдыхал, устроившись на дереве, — воспользовался благоприятным моментом. Все-таки уже часа три по лесу ходил, устал с непривычки. — Стоило ли так ругать природу — мать нашу!

— А вы, юноша, так и не поняли, из-за чего этот сыр-бор?

— Нет, не понял. По-моему, ничего не случилось, лес тот же, деревья тоже.

— Взгляните сюда. — Профессор ткнул пальцем вниз. Я увидел сорванный мох рядом с его кирзовым сапогом, испачканным в зелени, а под ним след ноги примерно моего размера; приглядевшись, понял, что это мой след. У моих ботинок точно такой же протектор, поэтому глупо было ожидать, что в этом нехоженом лесу ходят два таких же идиота, как я, при этом носящих ту же обувь. Такое слишком нелогично и нереально. — Узнаете?

— Похоже на отпечаток моих военных ботинок, — кивнул я. — Только непонятно, откуда он здесь взялся?

— Не он откуда, а мы. — Сергей Сергеевич сделал пару шагов и показал на куст. — По кругу идем уже третий раз, я и веточку вон на том кусте заломил, как только почувствовал неладное. Взгляните. Специально сломал дважды, зверь так не ломает.

Ветка действительно оказалась надломлена в двух местах.

Похоже, что мы действительно заблудились. Забавно только то, что профессор в своем промахе стал винить кого-то другого, в данном случае лешего, словно тот и на самом деле существует.

Впрочем, мне-то какая разница? Хочется ему считать виновным во всех своих бедах кого-то другого, пусть считает, главное, чтобы дорогу больше не терял.

— У меня компас есть.

— А… — Профессор мрачно обошел куст, на котором была заломлена ветка, и пошел дальше к высокому дереву. — Не поможет он нам, если леший балуется. К тому же в этом лесу ни один прибор не работает.

— Компас есть компас, его стрелка всегда на север показывает, и это не прибор, в нем электроники нет, — возразил я. — Скажите, в каком направлении идти, я буду смотреть на стрелку и корректировать наше движение при необходимости.

— Неужели все так просто? — Сергей Сергеевич как-то странно ухмыльнулся. — Нам нужно на запад. Покажите направление, с удовольствием воспользуюсь вашей подсказкой.

Я с готовностью выхватил нож и посмотрел на рукоять, потом растерянно развел руками:

— Что-то не то здесь, наверное, выход железных руд…

Стрелка крутилась по кругу, причем сначала справа налево, потом слева направо, чтобы окончательно меня запутать, а заодно и унизить перед профессором, который, взглянув на компас, ехидно ухмыльнулся.

— Нет здесь ни руды, ни излучения, а есть зловредный леший, которому почему-то не нравится, что вы в его местах оказались, юноша.

— Почему это именно я ему не нравлюсь? Может, как раз вы его раздражаете? — Я ответил только потому, что решил подыграть. Давно известно, с психами не нужно спорить, наоборот, следует потакать их иллюзиям. — Это вы матерились на него, а не я, ко мне, думаю, у него претензий нет, мы с ним незнакомы.

— А как его иначе остановить, если не ругать? Надо показать, что мы разобрались, кто нас по кругу водит. И говорить нужно на языке, понятном любому. Мат — универсальный язык для общения с нечистью, они его хорошо понимают. Надеюсь, после моей речи мешать нам больше не станет, он обычно понятливый — если понял, что его раскрыли, то уходит…

— Если бы ваш выпад подействовал, то стрелка на компасе остановилась бы, — заметил я. — А она все еще крутится, значит, по-прежнему где-то рядом ваш… этот… леший.