Все разделись — на ходу — как смогли: Айлу даже до светло-оранжевого купальника, поместив ружейный ремешок поверх голого смуглого плеча.

Но это практически не помогало — солоноватый пот тёк ручьями, а дыхание (как людей, так и лошадей), регулярно сбивалось, со временем превращаясь в неприятный и болезненный — общий — хрип. Бедные лохматые коняшки еле тащились, опустив ушастые головы к земле, их бока надувались, как мыльные пузыри, и тут же опадали — с пугающей цикличностью, в такт лошадиным сердцам, бьющимся в бешеном ритме.

— Ой, пещера! — указав рукой, известила Айлу. — Чёрный такой прямоугольник в склоне сопки. Характерный…. Зайсан, может, в ней и переждём жару? Хотя бы с часик-другой? А?

— Подъедем, однако, — не оборачиваясь, откликнулся шаман. — Осмотримся немного. А дальше, путники, вы уже сами решите. Мол, однако, останавливаемся. Или же, наоборот, едем дальше, однако. Только не надо — на лошадях — туда заезжать. Не стоит…

Пещера, судя по площади поверхности входного отверстия, была, отнюдь, немаленькой.

Путники спешились.

— Живительной прохладой так и веет, — остановившись возле чёрного провала, мечтательно вздохнула Анна Петровна. — Веет и веет…. Заглянем внутрь?

— Заглянем, красавица. Не вопрос, однако, — согласился Ворон. — Только специальный факел, однако, достану из вещмешка. Спелеологический. Хорошо светит. Он даже на сильном ветру не тухнет, однако. Может, даже и пообедаем там, внутри…. Палыч, однако, побудь здесь, старина. Посторожи лошадок. Потом, если что, сменим…

Провал в скале впечатлял: почти прямоугольный, только кровля была слегка выпуклой, с рваными неровными краями, шириной — метров семь, высотой — метра три с половиной. Было видно, что пол пещеры — под достаточно острым углом — уходит вниз.

Костька — с горящим факелом в ладони правой руки — вошёл в пещерный зев первым.

Спелеологический факел, действительно, очень хорошо освещал путь: неровные стены пещеры, покрытые густой сетью трещин, сводчатый потолок и каменный, идеально-гладкий пол, местами даже скользкий. Подземный коридор шёл под уклон строго по прямой. Метров через сто двадцать с потолочного свода стали свешиваться причудливые каменные наросты, напоминавшие зимние сосульки.

Ещё через полторы минуты путешественники вышли в просторный подземный зал, ширину и длину которого было навскидку не определить: пламя факела рассеивало вязкий сумрак только метров на двенадцать-пятнадцать.

— Кости, — напряжённо вглядываясь вперёд, сообщила Айлу. — Очень-очень много…. Всё видимое пространство завалено крупными и мелкими костями…. Животных, надеюсь? Толстенький такой слой. Не полуметровый, конечно. Но близкий к таковому…

— Человеческих костей не видно, однако, — поворошив ногой «костяной материал», успокоил Челпанов. — Коровьи. Лошадиные. Маральи. Даже парочка медвежьих черепов, однако, имеется.

— Кто же здесь обитает, а? — взволнованно сглотнув слюну, тихонько спросила Анна Петровна. — Это же надо — столько наесть. Крупный, наверное…

— Крупный, однако. Спора нет, — согласился шаман. — Кто он такой? Горный ээзи. То есть, однако, Дух. Злой, конечно. Высоченный, широкоплечий, длиннорукий, сутулый, неповоротливый, с очень большими ушами, однако. Тролль, если по-вашему…. Только он здесь уже не обитает. А, однако, раньше жил-обитал. Много-много лет тому назад. Наверное, однако.

— Как это — наверное? Что вы, зайсан, имеете в виду?

— Мне покойный дед рассказывал, что Горные ээзи не вымерли, а просто впали в спячку, однако. А раз в пятьдесят лет они просыпаются. Едят вволю и, однако, вновь засыпают.

— Неуютное место, — нервно дёрнув правой щекой, подытожил Писарев. — Предлагаю — срочно выбираться на поверхность. Пока тролль, тьфу-тьфу-тьфу, конечно, не проснулся…

Они дружно развернулись на сто восемьдесят градусов и зашагали обратно.