— Почему это они вдруг прислали полицейского из Лос-Анджелеса? — настороженно спросила она.

— Я расследую преступление, совершенное в этом городе, мэм. — Босх старался держаться почтительно и завоевать расположение хозяйки. — Оно касается человека, который когда-то, очень давно, еще мальчиком, жил в этом замке.

Женщина подняла на Гарри близорукие слезящиеся глаза и прищурилась, словно стараясь разглядеть что-то, минувшее давным-давно.

— Уж не о Калексико ли Муре вы говорите?

— Да. Вы знали его?

— С ним что-то случилось?

Босх смутился.

— Он умер, мэм.

— Он погиб там, в Лос-Анджелесе?

— Да. Мы вместе работали в полиции. У меня есть основания полагать, что обстоятельства его смерти имеют отношение к его жизни здесь, поэтому я и приехал. Что же касается вопросов… Признаться, я еще не знаю, о чем спрашивать. Насколько мне известно, он жил в замке недолго. Но ведь вы помните его, да?

— Он действительно жил здесь недолго, но это не значит, что с тех пор я ни разу не видела его. Напротив. На протяжении многих-многих лет я встречала его довольно регулярно. Сначала он приезжал на велосипеде, потом на машине, но всегда останавливался здесь, на дороге — сидел и смотрел на дом. Однажды я велела Марте отнести ему сандвич и лимонад…

Босх понял, что Марта — это, должно быть, горничная. В таких поместьях без горничных не обойтись.

— Думаю, он смотрел и вспоминал, — говорила старая женщина. — Сесил поступил с ним ужасно. Надеюсь, он теперь расплачивается за свои грехи, этот Сесил!

— Что значит ужасно?

— Сесил отослал сына вместе с матерью. Едва ли после этого он хоть раз разговаривал с женщиной или с мальчуганом. Но я-то видела, как сначала мальчик, а потом — взрослый мужчина приезжает посмотреть на свой старый дом. Здешние жители говорят, что именно из-за этого лет двадцать назад Сесил и воздвиг вокруг усадьбы забор. Ему надоело видеть из окна Калексико, сидящего на дороге. Так Сесил решал все проблемы: не нравится вид из окна — построй стену. И все равно я время от времени видела юного Кэла, а однажды сама отнесла ему попить — тогда я еще не была прикована к этому креслу. Кэл сидел в своей машине, и я спросила, почему он постоянно приезжает, а Кэл ответил: «Мне нравится вспоминать, тетя Мэри».

— Тетя Мэри?

— Да. Я думала, вы потому и пришли. Мой Андерсон и Сесил были братьями, упокой Господь их души.

Босх кивнул и, прежде чем снова заговорить, выждал несколько секунд.

— Человек в Историческом обществе, с которым я беседовал сегодня, сказал мне, что у Сесила Мура не было детей.

— Ну конечно, ничего удивительного! Сесил держал это в секрете и скрывал от всех. Не хотел, видите ли, уронить честь компании.