Мариэль выглядела великолепно в своём новом наряде, с золотой короной, которую поддерживали величественно уложенные золотистые волосы, с надетыми на шею и руки драгоценностями древней династии, на белом коне. Джон не поверил своим глазам. Он взъерошил свои волосы, посмотрел себе под ноги, а потом поднял глаза на сестру:

— Знаешь, глядя на тебя, я не могу поверить, что это ты! Передо мной настоящая королева! Я в полном шоке! Как же всё-таки одежда и все эти золотые побрякушки интересно изменяют внешность. А эта корона!

— Джон, по большому счету, это ты виноват! Если бы не твой черный алтарь, всего бы этого не было! — засмеялась Мариэль. — А если серьёзно, ты же не веришь, что именно все эти украшения меня изменили. Это всего лишь красивые вещи, которые в любой момент можно снять, а я останусь всё той же!

— А я рад, что нашел чёрный алтарь! Сказка стала реальностью, это так здорово! Помнишь, как иногда называла тебя наша мама — «моя принцесса», она, наверное, это чувствовала. Я горд за тебя и за себя, за то, что воспитал королеву! — Джон расплылся в улыбке.

Праздник в Охане бурлил. Всё-таки охийцы умели устраивать торжественные веселья! Пиры в замке Вааса славились всегда.

Всё было так помпезно и безумно волнующе!

Благородная знать собралась в замке первого лорда. Первыми прибыли посланники от лесного народа, затем послы из Див. Азаронцы явились последними, во всём своем великолепии.

В глазах остальных охийцев Мариэль видела настороженность и нескрываемое любопытство, она догадывалась, что среди них ходили разные слухи о бывшей рабыне жене седьмого лорда и королеве азаронцев. Замок окружали воины лордов. Азаронские ястребы гордо, с чувством собственного достоинства шествовали за своей королевой. С прекрасной военной выправкой, с открытыми лицами, с приветливыми ясными глазами, они здесь олицетворяли весь азаронский народ. При её появлении, охийские стражники затрубили в трубы, возвещая о появлении важного гостя и привлекая всеобщее внимание.

Придерживая подол своего шикарного платья, Мариэль вошла в огромный зал, где уже собрались благородные охийцы и послы, а семеро лордов заняли свои места на постаменте. Длинная накидка тянулась за ней по полу, корона и драгоценности ярко мерцали, освещая её волшебным сиянием.

Мариэль непринужденно, но с достоинством подошла к постаменту лордов, провожаемая, тысячей пар глаз, притихших людей. Её речь была обращена к Ваасу:

— Я приветствую знатных лордов и правителя Охии! Я, наследница древней династии Сиязары рада приветствовать уважаемых послов и собравшихся здесь благородных охийцев! Мы пришли искать мира и согласия с великими народами Охии, Див и народом леса — хатами. Новый Азарон искренне желает жить в дружеских отношениях со своими соседями, наши сердца бьются в такт охийским, дивийским, хатским, услышьте их. Мы надеемся, что наш союз станет началом новой эпохи мирного и взаимовыгодного сосуществования. В знак признательности, я преподношу в дар первому лорду, выкованный азаронцами меч! — Мариэль легко выхватила из-под своей накидки, прекрасно выполненный широкий меч из самой прочной стали, со сверкающей золотой рукояткой и золотой филигранью на эфесе. Она вложила его в украшенные алмазами ножны и протянула его Ваасу со словами:

— Этот меч будет защищать первого лорда от врагов, с ним ты будешь, неуязвим для них. Я наделила его особой силой, но никогда твоя рука не сможет поднять этот меч против азаронского народа.

Орланд слышал её нежный голос, но не слышал её слов. У него в ушах звучали её последние слова во время их последней встречи. Он был уверен, что уже ненавидит азаронцев всем сердцем, и в глубине души совершенно не хотел, чтобы Охия заключала с ними союз, но противостоять другим лордам он не смог, шестеро против одного проголосовало за этот союз. В его глазах сквозила откровенная неприязнь, когда он переводил взгляд с одного азаронского ястреба на другого.

А в это время Ваас приняв подарок, ответил Мариэль самым доброжелательным тоном:

— Своим опытным взглядом воина, я высоко оценил этот дар. Но никогда и никто не заставит меня поднять этот меч, либо какой-нибудь другой, против азаронского народа, против наших друзей, королева Мариэль. Мы все рады видеть вас нашими союзниками и искренне приветствуем вас здесь на нашей охийской земле. Это честь лично для меня принимать в моем замке наследницу древней династии. Поэтому я намерен побыстрее скрепить печатями наш договор и весело отпраздновать всем вместе это событие.

Мариэль улыбнулась ему и протянула один из свитков. Ваас с восхищением прочитал золотые письмена и поставил на обороте свою печать, то же сделала и Мариэль на его свитке. Обменявшись соглашениями с первым лордом, Мариэль с нескрываемой радостью на лице подошла к хатским послам.

Каждая её улыбка для Орланда была как нож в сердце, они напоминали ему о её выборе не в его пользу, об огромной пропасти между ними. А Мариэль старалась не смотреть в его сторону, много заговоров она прочла перед этой встречей для укрепления своего духа и, тем не менее, не могла взглянуть ему в глаза, хотя каждой клеточкой своего тела чувствовала его присутствие. Она сосредоточилась на хатах. Каждого их них она хорошо знала. Их речи, остальные, собравшиеся в зале не услышали, ровно, как и её ответа, лесному народу, она вела с ними привычный мысленный диалог, короткий, но приятный.

«Ты следуешь правильным путём, Мариэль! Лесной народ рад за тебя, рад за то, что в тебе присутствует и наша частичка. Наш союз с тобой был заключён уже давно, печати дружбы уже давно стоят на наших сердцах, сегодня мы их просто переносим на бумагу и пусть ничто и никогда не помешает нам понимать друг друга», — послал ей мысленную речь Энг из совета старейшин лесного народа.

— «Вы мои лесные ангелы-хранители, я счастлива, что хаты поддерживают меня. Во всём я всегда с вами, я помню, чему вы меня учили и всё, что вы сделали для меня. Примите этот свиток, здесь записаны слова, идущие из сердца».

Следом за хатами наступил черед дивийцев. Беловолосые и синеглазые братья Вуа, величественно поклонились ей.