— Про клей меня еще менты спрашивали, — Бобрик потушил окурок о подметку башмака. — И почему-то удивились, когда узнали, что не пью одеколон и даже тащусь от «Момента».

— М-да, все это как-то сомнительно, — поддакнул Радченко. Закончив чтение, он передал последний листок Элвису, снял очки и пожал плечами. — Я попадал в разные переплеты, но такое… В страшном сне не приснится. Если, конечно, все это правда.

— Я пишу о том, что виде, что знаю. Но мне не верят.

— Не верят? — переспросил дядя Дима. — Нужны доказательства. Желательно — вещественные.

— Будут доказательства. Кто поедет со мной? — Бобрик обвел взглядом людей, сидевших за столом.

— Вместе поедем, все, — ответила Лариса.

— Нет, должен ехать кто-то один, в крайнем случае, двое, — покачал головой Бобрик. — Это крошечный поселок, по московским меркам — деревня. Там сроду не появлялась такая публика. На мотоциклах, в коже. Вся поездка не займет много времени. Часа через два с половиной мы уже будем здесь.

— Тогда я с тобой, — Элвис сунул в карман нож и хлопнул по заду свою новую подружку. — А ты жди. Дядя Дима пусть тоже едет. Куда мы без него.

Радченко пожал плечами. Он знал за Бобриком талант влипать в стремные истории, от которых попахивает уголовщиной. И вот очередной номер, который наверняка плохо кончится для всех его участников. Радченко — партнер солидной адвокатской конторы, услугами которой пользуются крупные бизнесмены, звезды шоу-бизнеса и даже политики, надо беречь собственный статус, без крайней нужды, без приличного гонорара не ввязываясь в предприятия, от которых за версту прет дерьмом. Кроме того, есть планы на вечер. Так, что-то вроде небольшой халтуры: его ждет одна интересная дамочка, которая мечтает обсудить с молодым адвокатом свои семейные отношения, давшие серьезную трещину после измены мужа, уточнить размер денежной компенсации, которую можно хапнуть по решению суда. И переться сейчас в какую-то деревню у черта на рогах, чтобы подставляться. Нет, такие варианты не для дяди Димы.

— Пожалуй, я не смогу, — Радченко взглянул на часы, свел брови и покачал головой. — То есть никак не получается. Сегодня вечером у меня важный разговор с начальником. Его нельзя отложить или перенести.

— Дима, ты отложишь этот мифический разговор, — Лариса прищурилась. — За столом нет ни судей, ни присяжных заседателей. Поэтому врать необязательно.

— Но я… Хорошо, черт с вами, — Радченко поднялся на ноги. — Начальнику позже позвоню.

Когда Лариса настаивала на своем, дядя Дима всегда соглашался, сдавая позиции без боя.

Через окно рабочего кабинета Игоря Сергеевича Краснопольского, в криминальных кругах больше известного под кличкой Приз, открывался захватывающий вид на заводскую свалку. Кучи металлолома, отвалы из обрезков линолеума, остов грузовика, ржавая будка трансформаторной подстанции. В стороне на асфальтированной площадке черный БМВ седьмой серии, принадлежавший Краснопольскому. Второе окно выходило в цех, но через мутные, покрытые вековой пылью и копотью стекла, невозможно наблюдать за трудовой жизнью родного коллектива.

— Что-то я не втыкаюсь, Жора, объясни мне еще раз, — Краснопольский, стряхнув сигаретный пепел в банку из-под пива, строго посмотрел на человека, сидевшего с другой стороны стола. — Почему этот малолетний урод, как там его… А, Бобрик. Блин, ну и фамилия. Это точно фамилия, не кликуха? Хорошо. Так вот, почему этот паршивый хрен еще жив?

Евгений Фомин выглядел уставшим и вялым. Пальцами он мусолил галстук, поправляя узел, съезжавший на сторону, глубже запихивал в больное ухо клок ваты.

— Игорь, не сходи с ума, — Фомин поморщился. — Все слова уже сказаны. Я пришел в бокс автосервиса. Бобрик сидел в смотровой яме. И вокруг ни души. Удобный момент, чтобы все кончить. Но когда он вылез, возле бокса стал топтаться дворник. Ну, что мне и старика положить рядом? А заодно уж, коли начал, сжечь к чертям весь этот поганый сервис.

— Жора, ты теряешь квалификацию. Раньше ты умел хорошо обращаться с пушкой и пером. А теперь… Господи… Дворник ему помешал.

— Когда Бобрик приехал на встречу, ну, чтобы плюнуть на стекло бэхи, мы могли положить его прямо на перекрестке. Но в двух шагах от него, на автобусной остановке, торчала целая кодла туристов. Девки, парни… Хрен поймешь кто. Пришлось гоняться за ним. Бобрик ушел потому что…

Приз перестал слушать жалкие оправдания. В тяжелые минуты жизни, когда душа требовала поэтической созерцательности, а не рутины трудовых будней, Игорь Сергеевич, водрузив ноги на рабочий стол, перелистывал страницы книги «Звездное небо»или разглядывал плакаты полуголых девиц, пришпиленные конторскими скрепками к противоположной стене. Одна из девок, полногрудая, с плоским животом и отключенным задом, очень напоминала Краснопольскому его близкую подругу Леру. В ее лучшие времена. Теперь от той уникальной красоты мало что осталась, пока Краснопольский долгих пять лет на зоне строгого режима гнил в ШИЗО и топтал гнилую мордовскую землю, Лерка подсела на иглу, окончательно скурвилась и пошла по рукам. Теперь она — ни на что не годная дешевая потаскушка, которая обретается в кафе «Желтый попугай»что в районе трех вокзалов. Чтобы наскрести на дозу дряни, снимает пьяных вахлаков. Ублажая клиентов, исполняет в постели всякие непотребные номера и симулирует оргазм.