-Летаргии, - нараспев стал перечислять Шульгин, - сросшиеся пальцы, психические нарушения. Подумай.
-Да нет. У матери не было, а отца я не помню.
-Хорошо. Я хочу обследовать тебя. Это не займет много времени, но придется полежать под наркозом.
-Зачем?
-Так надо.
-Вы хотите найти что-то конкретное?
-Надеюсь, что мы ничего не найдем. Ты - типичный представитель изолированного поселения Заповедника. Мне нужны данные о тебе.
Ной не верил Шульгину. Несмотря на скупость своих познаний в медицине, но он все же понимал, что для простого обследования, тем более при такой технике, которой располагал Шульгин, наркоз не требуется. Шульгин смотрел на него чуть ли не с открытой усмешкой, и оставалось только догадываться, что он намеревался сделать на самом деле. Ной подумал о предупреждении Саймона. О его замечании насчет скорых перемен. Саймону он верил. Не смотря ни на что.
-Хорошо. Я готов.
-Раздевайся и ложись на стол.
Глава 7
Отцу просто не оставили выбора. Единственные в кого он мог верить и кому он мог верить, были мама, и он сам. Что до человечества - эта абстракция для него не существовала.
Ника Стимун. Стенограмма заседания особой комиссии Корпоративного Совета
Яркий свет ламп на потолке заставлял одурманенную Принцессу щуриться. Сознание не покинуло ее - она понимала, где находится и что с ней происходит, но не могла ни пошевелиться, ни говорить. Каталку вез сам Шульгин. За его спиной, словно почетный караул, следовала охрана, по бокам суетились ассистенты. Принцесса смотрела на них со спокойной отстраненностью. Ей хотелось спать, она закрывала глаза, но сон не шел. Вместо него, все ее существо опутывала вязкая полуявь-полукошмар о кукле на столе.
Принцессу привезли в небольшой зал с гладкими белыми стенами и переложили на покрытый белыми простынями стол под яркой лампой. Над ней склонились врачи. Они что-то говорили, но Принцесса не понимала слов. Они вились вокруг, как огромные белые пчелы. Подол ее рубашки подняли, раздвинули ноги. Сопротивляться не было сил - тело стало чужим, и Принцесса смотрела на него будто со стороны. Она видела Шульгина в тонких прозрачных перчатках - он перебирал какие-то инструменты на высоком столике. Потом он разогнулся, посмотрел на нее и произнес громко: "Запись".
Принцесса попыталась закрыть глаза, но тяжелые веки не дрогнули. Поэтому она видело все. До самого конца.
В последние дни все окружающие Ноя люди - и Шульгин, и Землянский, и Саймон, и даже сама Принцесса вели себя странно, будто ожидали чего-то. Почти каждый день Шульгин забирал Принцессу в свою лабораторию, а час спустя возвращал ее обратно. Девушка не противилась, Ною порой казалось, что она ждет этих встреч. Она перестала читать, а Землянского слушала рассеянно и отвечала невпопад.
Изменения насторожили Ноя. Он пытался поговорить об этом с Саймоном, но тот лишь отмахнулся и бросил: "Подожди". Они все были напряжены, они ждали. Происходило что-то важное, Ной чувствовал это. Вот-вот должна была наступить кульминация.
Так проползли две недели.
А потом на столе возле тарелки Принцессы появилась маленькая коробочка с белым шариком внутри. Ее принес Шульгин. Принес прямо в столовую, где Ной и Принцесса завтракали в компании Саймона. Шульгин погладил Принцессу по голове.