— Вот, очень похожая на человека, да. А ты заметила, как она расплывается? Словно ты смотришь заспанными глазами на неё.

— Ну да, немножко, — она на мгновение задумалась, прежде чем ухватить суть, к которой я веду. — Ты думаешь, что это тоже иллюзия?

— Что-то типа да. Если у них в семье, если так это можно назвать, есть телепаты, то что им мешает не только разговаривать на расстоянии или читать мысли, но из заставлять других видеть то, что они хотят?

— Как… как картинку, которую они держат в руках?

— Да, нарисовала картинку и повесила на себя. И все, кто в зоне её телепатического действия, будут видеть не её реальную внешность, а то, что она нарисовала, грубо говоря, и теперь транслирует другим. Телепатическая иллюзия, если так можно выразиться.

— Ну… допустим. Ты думаешь, это может стать проблемой?

— Думаю, что это интересно. Но как бы потом боком не вылезло.

Особенно в такой команде, как у меня.

О них я вспомнил как раз в тот момент, когда наш проводник остановился и посторонился в сторону, пропуская нас дальше. Мы были как раз на Т-образном перекрёстке и взмахом клешни он указал на один из туннелей, что вёл дальше наверх. Этот туннель и отличался от другим тем, что там было чуть-чуть светлее, чем везде.

Выход, короче говоря.

— Спасибо, — кивнул я проводнику, прекрасно понимая, что нас слышит не только он, но и император.

Я подозреваю, что император не охватывал всю область муравейника, а просто держал телепатическую связь с работниками, а те в свою очередь были как антенны, через которые он связывался с другими.

— Доброй дороги, чужаки с поверхность, — прогремел его голос в моей голове, после чего рак-рабочий развернулся и быстро удалился обратно в глубь пещер. Цокот его лапок ещё несколько минут эхом доносился из темноты, после чего наступила тишина.

Разве что свёрток на моём плече оживился, начал дёргаться, послышался жалобный стрёкот, который не утихал ни на мгновение, будто девчонка пыталась дозваться батю.

Прости, дорогая, я сам тебя не рад забирать, но как бы не хотелось мне ругаться с твоим папашей. Как только отойдём подальше, отпущу и можешь возвращаться.

Едва я подумал об этом, как она неожиданно перестала дёргаться, будто прочитала мои мысли. Слышался только жалобный стрёкот из кокона.

Да уж, отцы и дети во всём своём проявлении…

Когда мы вышли из пещеры, мир нас встретил утренней прохладой, когда даже солнце ещё не взошло и только-только осветило небо мягкой оранжевой полоской. Это даже было к лучшему — будет время привыкнуть к солнечному свету. А то как выйдешь после долгого пребывания в темноте на улицу, так глаза лучами выжигает.

Это был действительно другой туннель, не тот, через который мы попали в муравейник. Он расположился на склоне одной из гор на небольшой высоте в кладках эрозии, которая изъела почти всё в округе. Сразу её, как в случае и с тем входом, через который мы вошли, было не заметить, особенно, когда пролетаешь сверху. Можно сказать, секретный вход в город под землёй.

— Свобода… — пробормотал я, стоя на краю и вдохнув полной грудью прохладный воздух. Красота красотой, а чувство свободы, когда ты на поверхности, ничего не заменит.