— На этой неделе должна. В любом случае, я же говорю, мы сможем только посмотреть на неё, так как она с официальным визитом, — улыбнулась Мимань. — Так что не бойся, в случае чего я замолвлю за тебя словечко.

— Спасибо, — улыбнулся тепло я, вложив в голос столько души, чтобы это выглядело искренне. И немного перестарался, так как Мимань прямо расцвела.

— Я тебе точно говорю, со мной тебе ничего не страшно…

И пошло-поехало на тему того, что она грудью, не очень-то и большой, встанет на мою защиту, если это потребуется. Прямо вся расхорохорилась, что аж глядишь, и всё империю Пьениан победит ради меня.

А я слушал и искоса бросал взгляд на картину с Ки, понимая, что человек, которого я встречу, может меня и не узнать сразу. А может и не узнать вовсе. И что в действительности спасения уже давно никто может и не ждать.

Нет, это не было для меня сюрпризом. Ещё до того, как Лисица постаралась мне напомнить об этом, достучаться, я прекрасно понимал, как может всё повернуться, но просто думать не хотел об этом, потому что…

Наверное, потому что понимал, что спасать надо было тогда, в первые дни, месяцы и даже годы, но не когда прошло почти семь лет, и это только для меня. Потому что, если верить Мимань, то для Ки, которая прожила часть времени в карманных пространствах, где время для неё текло куда быстрее, прошло уже лет… одиннадцать.

Одиннадцать лет плюс-минус! Да за это время она уже и забыла, наверное, о человеке, который меньше года, около десяти месяцев с ней возился.

Поэтому оставался вопрос — что делать мне? Нет, надо дойти до конца, это понятно, но… Млять, я не дурак, я понимаю всё очень и очень хорошо. Понимаю, что Ки если и ждала моего возвращения, ждала, когда её спасут, то теперь может и не помнить меня. Может иметь других куда более близких людей, за которых она порвёт любого. И, по сути, весь этот путь был…

Зря?

Ну уж нет, нихрена не зря. Даже если Ки и не ждёт меня теперь, найдя здесь свою жизнь, никто не отменял мести. Мести одному упырку, который возомнил себя богом, способным решать, кому жить, а кому нет, кого можно вырвать из его привычной жизни потому, что он считает это правильным, а кого-то выбросить в заснеженные горы.

Если даже Ки теперь сама по себе, и ей не нужна моя помощь, с Вьисендо далеко всё не решено. И раз уж я проделал этот сраный путь через полмира, я спрошу с него за всё.

Эта мысль придала мне уверенности. Мысль, что всё не зря, и так или иначе говнюк получит по заслугам. А с Ки… за Ки, если с ней всё хорошо, можно будет просто порадоваться.

Пока я раздумывал над этим, Мимань успела отвести меня в какую-то комнату.

— Здесь ты сможешь переночевать. Целых три дня она в твоём распоряжении…

— Два дня, — напомнил я, и та недовольно надула щёки, глянув на меня исподлобья.

— Ладно, ладно, два дня и три ночи.

— Три ночи? — не понял я.

— А этот день не считается! Вот! — объявило она важно. — Идём, я покажу тебе, где сама живу.

— Зачем?