— Извольте, экселенц, вот его дело… — полковник протянул адмиралу тонкую папку.

— Так… Арамов Александр Николозович… родился… служил… Хм! Хозяйственное управление НКВД? Патроны выдавал?

— Не только. Он там в основном продовольствием заведовал. Отвечал за снабжение рабочих команд, которые как раз и строили некоторые из этих объектов. Перед самой войной был уволен из НКВД и посажен в лагерь.

— За что?

— Ну нам-то он много чего понавыдумывал! И с режимом он боролся, и советскую власть ненавидел…

— А на самом деле?

— Растратил государственные деньги. Начал воровать продовольствие, чтобы покрыть недостачу. Остановиться уже не смог…

— Обычный вор?

— Проворовавшийся чиновник средней руки. Но тем не менее голова у него соображала кое-что! Поняв, что к ворам у нас отношение ничуть не лучше, чем у большевиков, он вдруг вспомнил нечто важное.

— Продолжайте, Август, я вас внимательно слушаю.

— Естественно, всей картины он не знал, да и не мог. Но его сведения существенно дополнили наши данные.

Кранц замолчал и отпил немного кофе.

— Извините, экселенц! Так вот, после обобщения полученных данных у нас сложилась такая картина… — он вытащил из папки карту и, подойдя к большому столу, разложил ее на нем.

Канарис подошел к карте и с интересом стал ее разглядывать.

— Вот эти линии, надо полагать, маршруты эшелонов?

— Совершенно верно, экселенц.

— А кружочки обозначают места складирования припасов?

— Нет.

— А что же это тогда?

— Обратите внимание, господин адмирал, на их расположение. Вы не замечаете никакой закономерности?