И потом еще километров пятнадцать-двадцать по глухому лесу, но тут уж деваться некуда. Единственно из хорошего, что с подъемом к самим горам ландшафт меняется и лес становится не таким густым.

Я уже знаю от строителя, что мостики над скромными пока ручьями делать нет смысла, при большой воде смоет половину из них, а лучше отводить воду в сторону и выкладывать дно ровным камнем, так будет проще и надежнее переходить ручьи по бродам.

— Сюда каменный хлам отлично пойдет. Тот, который остается от производства в мастерских около Каменных ворот. Так каменщики просто его вывозят в кучи огромные, мы им подсыпаем дороги, — предлагает мне строитель. — Придется возить сюда подводами.

— Ага, а вот это идея. Но подводами не то, они тут по два дня будут ехать, а везти совсем немного по весу. Лучше покупать хлам у мастеров за копейки и грузить на плоскодонную баржу. Ее конечно бурлаками волочь придется сюда вверх по течению, а потом от берега возить теми же подводами. Но она возьмет по весу сотни и сотни подвод камня за один раз.

Тельсур почтительно молчит, внимательно слушая не на шутку размечтавшегося Мастера.

Да, такой баржи пока нет, но ее построить несложно, груз она в тысячу подвод сразу возьмет. В порту ее грузить будет нетрудно, подвода с каменным хламом прямо на нее заедет с причала и разгрузится быстро. Потом ее шхуна под парусами дотащит тридцать километров до устья Протвы и заведет в реку насколько сможет. А там канаты перехватят бурлаки и потащат километров двадцать против течения примерно до моста, тут не очень далеко получается от устья. На баржу нужно обязательно руль ставить и весла здоровые, как на галеры, чтобы при желании управлять ей было можно хоть немного.

Ладно, мечты это все, но построить паровой буксир к барже вполне возможно лет за пять.

Главное, чтобы мои сокровища меня дождались на месте, все остальное тогда просто купим.

А пока каменную мелочь и подводами повозим или где-то здесь камнедробилку примитивную поставим.

Начнем тот же знакомый обрыв на камни и песок перерабатывать, там этого добра на всю дорогу хватит.

С такими мыслями я проезжаю километров пять по остаткам старой дороги, тут размечать особо ничего не нужно, и так все хорошо видно. Мостиков над ручьями не осталось, впрочем, я их вообще не помню, хотя проходил здесь всего один раз когда-то давно.

— Можете возвращаться к Бею. Все, что нужно вы уже видели, где именно выставлять работников. Мы поедем дальше дорогу проверять, — отпускаю я степняков.

Дальше нас ждет почти два дня страшно скучного пути, пока я не вижу наконец знакомую сосну с тремя вершинами.

Двигаемся гораздо медленнее, чем я шел когда-то, заодно охранники, меняясь по очереди, рубят мешающие проезду кусты и молодые деревья. Можно было бы и так бочком проехать, и получилось бы это гораздо быстрее, но я серьезно надеюсь, что обратно лошади понесут на своих боках туго набитые мешки. Которыми лучше не цеплять кусты, поэтому дорога медленно, но верно чистится по своему центру.

От своеобразной по внешности сосны нет никакой тропы в сторону гор, но ее и тогда не было. Я помню, что нужно держаться русла одного из ручьев и двигаться прямо к горам. Тогда я потратил часа четыре на дорогу до места, где устроил тайники, теперь это будет не так быстро.

Правда я тогда сразу трех лошадей один вел в поводу, а теперь каждый из охранников всего по одной поведет.

Но пока командую вставать на ночлег и отдых, хотя время еще есть до темноты. Мне нужно восстановить свою зрительную память, подходя к приметной сосне с другой стороны. Охранников отправил и дальше торить будущую дорогу на пару часов до темноты. Раз им все равно делать нечего, пусть лопатами еще на пару километров порубают кусты и молодые деревья.

— Пойдем к горам. Кажется мне, что эти места знакомы, проходил я тут как-то, — так довольно непонятно объяснил свой приказ.

Беру с собой только четверых охранников с четырьмя лошадьми, остальных с Тельсуром оставляю дожидаться нас.

— Здесь осторожно ходите, опасное место. Может Корт прийти без меня, нападется на одиночку точно. Мы вернемся к вечеру скорее всего. Так что, если отлить, то один дело делает, второй с копьем его прикрывает.