«С такими парнями, как эти, мы горы свернем, — думал Олег, торопливо черкая карандашом по бумаге. — Каждое интервью достойно особой статьи, а ведь не получится, никто не позволит, особенно теперь, когда Штилер, назначенный главой отдела пропаганды, начал закручивать гайки…».

— Отлично, спасибо, — сказал он, откинувшись в кресле и обозревая исчирканный лист. — Товарищи, вы очень помогли нам.

— Так это мы завсегда, вот те крест, — Иван размашисто перекрестился. — Так, братцы?

«Братцы» дружно закивали.

— Всеволод, выдели им по пачке последнего номера, пусть раздадут среди своих, — распорядился Олег.

Рабочие, получив газету, выбрались за дверь, и они остались в кабинете вдвоем.

— Интересные типы, — заметил Севка, садясь обратно на свое место. — Прямо из народа.

Ветер ударил в окно, стекло задребезжало, а через щели дунуло так, что сразу вспомнились зимние месяцы, когда они тут околевали, в самые холодные времена сидели в шапках и пальто, а печатали в перчатках.

Нет, надо надавить на Савинкова, чтобы нашел денег на другое помещение.

И вообще, столица страны, а местная евразийская газета влачит жалкое существование!

— И вот думал я тут думал насчет того, что есть такое государство и как с ним бороться, — продолжал разглагольствовать Севка, потрепаться на отвлеченные темы любивший больше всего на свете. — Решил, что оно на самом деле — некий символ порядка, некая понятная для всех штуковина, в которую можно верить.

— Послушайте ребята, что вам расскажет дед, земля у нас богата, порядка только нет? — вспомнил Олег Алексея Толстого.

— И ничего ты не понял! А я вот фельетон сочинил! Давай-ка, прочитай, и подписывай!

— Сейчас…

Но взяться за текст Одинцов не успел, поскольку ожил большой черный телефон, стоявший на столе у Севки. Вздрогнул, едва не сбросил трубку на пол и наполнил комнату дребезжащим, мерзостным звяканьем.

— Ну и оручий гад, — пробормотал секретарь редакции, после чего вспомнил о своих обязанностях. — «Новая Россия» слушает, Багров у аппарата… да, соединяйте, конечно же…

И, прикрыв мембрану рукой, сообщил шепотом:

— Губернское.

Олег напрягся — с чего это им звонят в четверг, да еще и до полудня?

Савинков является на место не раньше двенадцати, еженедельные нагоняи и поощрения раздает по понедельникам, ну а партийные начальники поменьше редакцию обычно если и беспокоят, то лично…