Босх знал, что ему не о чем беспокоиться. Служба внутренних расследований даже не взглянет на жалобу одного полицейского на другого, не подтвержденную свидетельскими показаниями или магнитофонной записью. Жалоба одного копа на другого представляла собой нечто такое, чего в этом ведомстве предпочитали не касаться. В глубине души они хорошо понимали, что слово копа само по себе не имеет никакой ценности. Вот почему копы из службы внутренних расследований всегда работали парами.

Просидев час и выкурив семь сигарет, Босх нашел, что искал. Фотокопия другого поляроидного снимка того же самого браслета являлась частью пятидесятистраничного набора из описаний и фотографий. Это были описания и фотографии вещей, пропавших в результате ограбления Уэстлендского национального банка на пересечении Шестой авеню и Хилл-стрит. Теперь Босху удалось припомнить это место, и он даже вспомнил темное дымчатое стекло банковского здания. В самом банке он никогда не бывал. «Кража драгоценностей из банка», – подумал он. Впрочем, толку от этого открытия было мало. Детектив внимательно вчитался в список заявленных пропаж. Почти каждый предмет представлял собой ювелирное изделие, и предметов было слишком много для того, чтобы их было так просто зайти и забрать. Одной только Гарриет Бичем, судя по списку, принадлежало восемь старинных колец, четыре браслета, четыре пары серег. Кроме того, изделия заявлялись как похищенные не в результате вооруженного налета, а в результате кражи со взломом. Босх поискал поблизости какое-либо краткое описание этого преступления, но такого не нашел. Был упомянут только сотрудник ФБР, занимающийся этим делом: специальный агент Э.Д. Уиш.

Затем в сводной таблице по нераскрытым делам он заметил, что в качестве даты происшествия указаны целых три дня. Ограбление произошло через несколько дней с начала первой недели сентября. Уик-энд Дня труда[14]. Банки в деловой части города закрыты аж на три дня. Определенно то была кража из банковских депозитных сейфов. Подкоп? Босх откинулся назад и задумался. Почему же такое преступление ему не запомнилось? Подобная кража должна была бы в течение нескольких дней обмусоливаться в прессе. В управлении полиции о ней говорили бы еще дольше. Потом он сообразил, что в День труда и в течение трех последующих недель находился в Мексике. Банковская кража произошла, пока шел срок его месячного отстранения в связи с делом Кукольника. Он подался вперед, снял телефонную трубку и набрал номер.

– «Таймс», Бреммер.

– Это Босх. Опять застаю тебя за работой в воскресенье, а?

– С двух до десяти, каждое воскресенье, без права условно-досрочного освобождения. Так что случилось? Мы с тобой не разговаривали со времен… э… тогдашней твоей проблемы с делом Кукольника. Как тебе работается в Голливудском отделении?

– Сойдет. На время, по крайней мере. – Он говорил приглушенно, так, чтобы дежурный детектив не мог подслушать.

– Вот так, значит? – сказал Бреммер. – Что ж, я слышал, ты сегодня утром подцепил жмурика на плотине.

Джоэл Бреммер вел раздел полицейских новостей в газете «Лос-Анджелес таймс» дольше, чем прослужили в органах правопорядка большинство копов, включая Босха. Мало могло найтись такого – из событий, проходящих по этому ведомству, – чего бы он не знал или не мог бы выяснить с помощью телефонного звонка. Год назад он позвонил Босху, чтобы тот прокомментировал свое двадцатидвухдневное отстранение без сохранения содержания. Он узнал о нем раньше самого Босха. Обычно полицейское управление ненавидело «Таймс», а газета никогда не упускала случая покритиковать управление. Но в сердцевине всего этого находился Бреммер, которому каждый коп мог доверять, и многие, как, например, Босх, так и делали.

– Да, именно этим делом я сейчас занимаюсь, – сказал Босх. – Пока особенно говорить не о чем. Но я хочу попросить тебя об услуге. Если дело обернется так, как обещает, для тебя появится кое-что интересное.

Босх знал, что ему нет нужды бросать приманку, просто он хотел, чтобы репортер знал: впоследствии может кое-что измениться.

– Так что от меня требуется? – спросил Бреммер.

– Как тебе известно, на прошлый День труда меня не было в городе. У меня был большой отпуск – спасибо СВР. Поэтому я прозевал тот случай. Но там было…

– Ограбление через подземный ход? Ты собираешься спросить меня о деле с подземным ходом? Здесь, в центре города? Драгоценности, оборотные долговые обязательства, сертификаты акций, быть может, наркотики?..

Босх услышал, как голос журналиста взволнованно подскочил на несколько делений. Он понял, что его догадка была верной: эта кража действительно было связана с подкопом и история получила широкий резонанс. Если Бреммер так заинтересовался, значит, дело было нешуточным и того стоило. И все-таки Босх был удивлен, что сам он ничего о нем не слышал, когда в октябре уже вернулся и приступил к работе.

– Да, оно самое, – сказал он. – Меня тогда здесь не было, так что я не в курсе. Кого-нибудь арестовали?

– Нет, дело остается открытым. Когда я в последний раз наводил справки, им занималось ФБР.

– Я бы хотел сегодня вечером взглянуть на старые газетные вырезки. Это можно будет устроить?

– Я сделаю копии. Когда ты придешь?

– Уже бегу.