Снаружи на этот раз не было никакой кареты, и солдат элитного войска повел студентов по бульвару быстрым, уверенным шагом. Солнце только всходило над горизонтом, однако воздух уже был на удивление горячим и влажным, и одежда, в которой Джесс чувствовал себя вполне уютно в Лондоне, вскоре заставила его вспотеть под александрийским солнцем. Джесс подумал, что, может, и хорошо тогда, что он не успел сходить с утра в душ, потому что, пока его одежда пропитывалась потом, так же потели и остальные, даже Дарио, и к тому моменту, как они остановились у незнакомого низенького здания, Джесс выглядел уже не хуже всех остальных.

Джесс понял, что они дошли до самого порта. Он увидел паромы позади низкой крыши и огромный пассажирский корабль, который приближался к докам, чтобы высадить прибывших в Александрию гостей. Джессу жутко хотелось на это посмотреть, он всегда любил гулять на шумной и оживленной набережной Лондона. Замах моря, наполовину свежий, наполовину зловонный, напоминал ему о родине.

Однако вместо пирса проводник повел их к тихому темному зданию с одним-единственным входом. Ни одного окна. Войдя внутрь, Джесс почувствовал себя так, словно шагнул в мавзолей… а потом еще и пол начал наклоняться, уходя вниз.

– Где мы? – спросил он у Томаса, однако его приятель-великан лишь покачал головой. Потолок здесь был таким низким, что Томасу пришлось ссутулиться. Стены были пустыми, без украшений, но с грязными разводами. Пахло какими-то химикатами. Однако Джессу некогда было думать об этом, потому что провожатый вел их дальше бодрым шагом.

Затем внезапно они очутились в просторном зале с высокими потолками. Джесс сделал три шага внутрь и замер, вскинув голову, чтобы полюбоваться сводчатым потолком. Кто-то толкнул его сзади, и он отошел в сторону. Зал был круглым и, как и коридор, без каких-либо декораций. Их маленькая группа из тридцати человек не заняла здесь много места.

Помещение казалось просто огромным, однако совершенно пустым. На стенах виднелись точно такие же, как в коридоре, грязные разводы, а в воздухе по-прежнему витал резкий запах химикатов. Джессу этот запах что-то напоминал, но он не мог вспомнить, что именно.

Все замерли в ожидании. Человек, который привел их сюда, исчез, оставив студентов одних, и все растерянно переглядывались. Джесс уже встречал большинство кандидатов на работу в Библиотеке, однако не смог припомнить имена большинства. Лучше всех он знал, разумеется, Дарио и Томаса. Потом заметил Халилу, стоящую в стороне, она была в свободной накидке с капюшоном и выглядела бодрой и спокойной, а девчонка из Уэльса, Глен, точно башня, возвышалась на десяток сантиметров над остальными девушками.

Никто не разговаривал. Некоторые переминались с ноги на ногу после длительной прогулки, однако все понимали, что болтать здесь не стоит.

Наконец профессор Вульф появился в дверях единственного входа и вышел в центр зала. Он выглядел точно так же, как и вчера на вокзале: в темной одежде, опасный и нетерпеливый. Посмотрев на каждого по очереди, он заговорил:

– Здесь пройдет ваш первый урок. Вы стоите в первой дочерней библиотеке Александрии, в самом первом серапеуме. В этом здании копии произведений Великой библиотеки стали впервые доступны для чтения каждому, кто приходил сюда… даже женщинам, хотя такая практика и не была широко распространена в те времена. Александрия стала первым местом на земле, которое позволило и, более того, поощряло просвещение простого народа. Первым местом, которое стало обучать всех, невзирая на статус, вероисповедание, пол и убеждения. Вы стоите в месте, где зародилась наша Библиотека.

Профессор Вульф сделал паузу, давая студентам возможность осознать значимость его слов, и Джесс физически ощущал тяжесть сказанного. Стены определенно отреставрировали, однако полы не тронули. Камень под ногами был древним, отполированным миллионами ног, которые здесь ходили. «Может, сюда даже ступал Архимед, – подумал Джесс. – Может, он написал здесь ту самую первую копию «О создании сферы», сидя за столом прямо в этом зале».

По спине у Джесса побежали мурашки, ему вдруг показалось, что его окружают призраки.

– Я здесь, чтобы рассказать вам, кто мы такие. Чем мы занимаемся. И начнем мы на месте, где Великая библиотека сделала свои первые шаги к тому, во что превратилась сегодня. – Профессор Вульф снова сделал паузу, оглядывая столпившихся студентов. – Вы понимаете, что подразумевает под собой работа библиотекаря?

Вопрос казался простым, и многие подняли руки. Профессор Вульф вздохнул.

– Вы не дети, – сказал он, – я не стану хвалить вас за попытку. Говорите, если знаете ответ.

Голоса отвечающих слились воедино. Профессор Вульф оглядел всех и ткнул пальцем.

– Ты, – сказал он. – Сделай шаг вперед, скажи свое имя и говори, что думаешь.

Симпатичная девушка с блестящими рыжими волосами и уверенной улыбкой грациозно вышла вперед.

– Анна Бригстром, сэр, из Дании. Библиотекари заведуют дочерними библиотеками, которые называются серапеумами.

– Кандидат Бригстром, я не спрашивал, откуда вы. Здесь это не имеет никакого значения, потому что, когда вы поступаете на службу в Библиотеку, она становится вашим домом. А мы – вашей семьей. – Профессор Вульф сделал паузу, и его глаза зловеще блеснули. – Если вы считаете, что проделали такой длинный путь сюда, чтобы научиться обыденным вещам вроде того, как составлять рабочее расписание или верно заполнять формуляры, тогда вы ошиблись местом. Хорошо натренированная мартышка могла бы управлять дочерней библиотекой, ибо эта работа есть не что иное, как отражение того, что происходит здесь, в Александрии. Шаг назад.