– Отто!.. – позвал Круазье.

Рядом, в темноте что-то зашевелилось, и сонный голос сказал:

– Я тут…

– Свечи зажги.

Аббат сбросил с себя толстое верблюжье одеяло и почесал саднящее колено. Оно давало о себе знать всегда после долгих, коленопреклонных молитв.

«Словно черт дергает и сна лишает, – размышлял про себя Круазье, рассматривая мокрый от дождя потолок палатки. Он вспомнил о «черной книге». – Что там еще в этой книге написано?.. Кажется, все просмотрел, так ведь нет!.. Тянет как пропойцу в кабак».

Аббат, кряхтя, встал и тут же, не поднимаясь с постели, устроился за столом, который всегда стоял рядом. «Черная книга» лежала на его уголке напротив Библии.

Отто наконец справился со свечами и палатка осветилась желтым, чуть подрагивающим светом.

– Вина дать? – глухо спросил он.

– Нет… Потом. Пока ложись, не мешай.

Отто сел и под его тяжестью скрипнула лежанка. Затем по рубахе служки заерзала пятерня, расчесывая грудь.

Аббат развернул «черную книгу». Перед ним снова замелькали уже знакомые кощунственные картинки, на которые Круазье теперь почти не обращал внимания. Он внимательно вчитывался в текст, снова ища знакомые имена. Но кроме имен его интересовало и то, какую именно ложь говорил о них автор книги. Аббат вчитывался в каждое слово внимательно, ища скрытый смысл и часто, по нескольку раз, перечитывая одну и ту же фразу. Ложь книги вдруг показалась ему настолько чудовищно простой и вопиюще примитивной, что Круазье стало заметно легче. Его ночной страх, когда он пытался уснуть и никак не мог забыть «черную книгу», съежился, словно стал меньше весить и пару раз аббат даже улыбнулся безыскусности кощунственного писания.

«Померещится же черт знает что, – подумал он. – А я еще Рима испугался… Пристанут, что же ты за братом не уследил и чем перед нами оправдаешься? Удружил братик, ничего не скажешь. Каин, одним словом!..»

Аббат зевнул. Текст стал двоиться, буквы полезли друг на друга.

– Отто, вина дай! – коротко приказал аббат.

Почти тотчас, протянувшаяся из темноты рука со знакомым грязным обшлагом, поставила на стол кружку с вином.

«И когда только успел налить?..» – механически подумал Круазье.

«Черная книга» надоела ему, лишь только вино было выпито, свечи вдруг стали сонно помигивать. Темнота, казалось, уже давила на плечи. В лагере стихли пьяные песни.

«Теперь и спать можно, – решил аббат. Он истово перекрестился, швырнул «черную книгу» на пол и лег. – Дрянь и подлость!.. – аббат даже разозлился на себя за то, что встал и второй раз взялся просматривать сатанинскую книгу. – Капля мутной правды на ведро помоев. А, главное, выдумки, выдумки!»

Круазье повернулся на бок и почувствовал, как шумно и часто бьется его сердце.