День настал. Взошло солнце. Его диск казался влажным, точно действительно вышел из морских волн. Сначала сплюснутый вследствие рефракции, он постепенно принял круглую форму. Его сияние вскоре стало нестерпимым, словно открылся в небе зев раскаленного горна.

Нелль была вынуждена тотчас же зажмуриться и даже прикрыть слишком тонкие веки плотно сжатыми пальцами.

Гарри хотел, чтобы она отвернулась в другую сторону.

— Нет, Гарри, — возразила она, — нужно, чтобы мои глаза привыкли видеть то, что видят твои.

Сквозь ладони Нелль видела свет, еще розовый, но белевший по мере того, как солнце поднималось над горизонтом. Постепенно ее глаза привыкли к нему. Потом ее веки разомкнулись, и глаза наполнились, наконец, сиянием дня.

Девушка упала на колени и взволнованно воскликнула:

— Бог мой, как прекрасен твой мир!

Потом она опустила глаза и огляделась. У ее ног расстилалась панорама Эдинбурга: чистенькие, прямые кварталы нового города, нагромождение домов и причудливая сетка улиц Старой коптильни. Надо всем этим господствовали две высоты: замок, прилепившийся к базальтовой скале, и Колтон-Хилл с руинами современного греческого памятника на своем округлом хребте. От столицы лучами расходились прекрасные, обсаженные деревьями дороги. На севере Фортский залив, подобно морскому рукаву, глубоко врезывался в берег, в котором открывался Лейсский порт. Выше, на третьем плане, развертывалось живописное побережье Файфского графства. Эти северные Афины соединялись с морем дорогой, прямой, как Пирей. К западу расстилались прекрасные песчаные пляжи Ньюхейвена и Портобелло, где песок окрашивал в желтый цвет первые волны прилива. Даль оживляли рыбачьи лодки и два-три парохода, поднимавших к небу султаны черного дыма. За всем этим зеленели необозримые поля.

Равнина была там и сям слегка всхолмлена. Ломонд-Хилл на севере, Бен-Ломонд и Бен-Лиди на западе отражали солнечные лучи так, словно их вершины были покрыты вечными снегами.

Нелль не могла говорить. Уста ее шептали несвязные слова. Руки у нее дрожали, голова кружилась. Силы на миг оставили ее. На этом свежем воздухе, перед этим дивным зрелищем она вдруг почувствовала, что слабеет, и упала без сознания на руки Гарри, успевшего подхватить ее.

Эта девушка, жизнь которой до сих пор протекала в глубине шахты, увидела, наконец, все то, что составляет мир, каким его создала природа и человек. Ее взгляд, обежав город и поля, впервые обратился к необъятности моря и к бесконечности небес.