Но в дом ополченцев не пустили. Опричник вышел на крыльцо, в накинутой поверх юшмана черной шубе, приложил руку к груди:

— Здрав будь боярин! Пришел согласно сотной грамоте?

— Тридцать человек привел, — сообщил Костя, — при трех пищалях. Как договаривались.

— А девки пошто с вами?

Непростой вопрос! Инга увязалась с отрядом потому, что наотрез, вплоть до истерики отказалась оставаться в Кауште без своего дядюшки — а Игорь Картышев, как настоящий офицер, пусть и бывший, отсиживаться в поселке не захотел. Что касается Юли — так в клубе все уже давно привыкли, что она не женщина, а лучница.

— Девки? — хмыкнула поджарая, как гончий пес, спортсменка, скинула на землю рюкзак и расчехлила лук. Поискала глазами цель. — Березу одиночную у дорожки видишь?

— Ну, вижу, — заинтересованно кивнул опричник.

Юля наложила на тетиву длинную стрелу с легким пергаментным оперением, подняла лук перед собой. Пошевелила пальцами правой руки, проверяя, насколько хорошо села по руке перчатка, и потом быстрым движением оттянула тетиву к себе.

Динь-нь… — далекая березка жалобно дрогнула от тугого удара и уронила иней с тонких ветвей.

Во дворе усадьбы повисла мертвая тишина. Все отлично знали, что на таком расстоянии не то что в цель попасть — на такое расстояние стрела вообще не летает!

Юля же бережно спрятала свой углепластиковый лук стоимостью в тысячу восемьсот пятнадцать долларов в чехол и капризно надула губы:

— Мне что теперь, самой за стрелой бежать?

Испуганно заржал конь, и какой-то паренек в колонтаре стегнул его плетью по крупу, разгоняя в сторону березы. Следом помчался еще один всадник.

— Захар, — распорядился Зализа, в полной мере осознавший смысл ответа. — Полть убоины ополченцам, и гречи им отсыпь.

— А тулупов старых нет? — поинтересовался Росин. — Холодновато зимой в палатках…

— Захар, помоги гостям. — Опричник выпрямился, собираясь уйти в дом, но внезапно остановился: — Боярин Константин, ты же без коней?!

— Ну, да, — кивнул Росин.

Опричник запнулся. Он знал, что никаких лошадей в Кауште нет, и никогда не было. И что денег на такую покупку у иноземцев нет.

— Нислав! Нислав, где тебя опять носит?!

— Здесь я, Семен Прокофьевич, — поднялся бывший милиционер на крыльцо.