Тихон поднес фотографию к лицу, пытаясь разглядеть символы на картине.

– Ты не знаешь автора этой картины? – спросил он девушку.

– Нет. На европейскую живопись не похоже, на восточную школу тем более. По крайней мере в ташкентских музеях такой картины нет. За это я ручаюсь.

– Сдается мне, что в других музеях тоже. Возможно, это фотомонтаж. Ведь Касымов профессиональный оператор.

– И о чем это говорит?

– Если он сам выбрал ракурс, да еще в контексте разговора о Тимуре, то…

Из прихожей раздался звонок. Заколов и Кушнир тревожно переглянулись.

– Милиция не могла нас так быстро вычислить, – попытался успокоить Тамару Тихон, а про себя подумал: «Если только им не подсказали наши таинственные конкуренты».

Новый, более настойчивый звонок заставил девушку вздрогнуть. Заколов сжал ее руку, просчитывая возможные варианты. Разглядели их в доме Касымова или нет? Оставили они следы или нет? Очень жаль, что не додумались сразу переодеться.

Вслед за третьим звонком из-за двери послышался нетерпеливый голос Евтушенко:

– Тихон, Тамара, это я – Сашка!

– Как же мы забыли! – Хлопнул себя по лбу Заколов и пошел открывать дверь.

– Я не помешал? – хитро улыбнулся Евтушенко, войдя в комнату.

Тамара непроизвольно поправила растрепанные волосы.

– Где ты был? – не обращая внимания на намеки, спросил Тихон. – Тут такие дела!

– Ташкент смотрел, ведь мы в турпоездке. Захлопнул дверь и ушел. Вы же меня с собой не взяли.

– И зря. Если бы ты понаблюдал за домом кинооператора, пока мы были внутри, многое бы прояснилось.

– Вечером у нас поезд, ты помнишь?

– Вечер будет вечером, а сейчас день, – проворчал Тихон и вновь увлекся разглядыванием фотографии.

– Что там, – заинтересовался Александр, – Касымов?