Глава 2

«Вчера поймал я два потрёпанных гондона

Они унылые висели на крючке

Опять у бабы у своей просил пардона

Что ничего ей не принёс в пустом мешке

Эх хвост, чешуя, я не понял ничего».

Вилли Токарев.

Привыкнуть к новому телу оказалось непросто. Существовали нюансы, для бывшего профессионального спортсмена неочевидные. Достаточно привести пару «мелочей», с которыми Саша столкнулся в первые часы пребывания в «физической оболочке» жиртреста Пельмененко.

Во-первых, при ходьбе ощущение складывалось такое, будто прешь мешки с цементом на своей спиняке. Лишнего веса школьник нажрал килограммов пятьдесят.

Очень много.

От того, шёл Пельмень неспешно, при малейшей нагрузке (как подъем по лестнице на третий этаж) останавливался. Гулко выдыхал, пережидал головокружение. Из-за лишних килограмм — здравствуй вегетососудистая дистония. Потому на каждой ступеньке Пельмень выдавал на выдохе:

— Ой бля… ой сука…

И на колено опирался, дабы не скопытнуться в первый же день.

Во-вторых, дома выяснилось, что жопа у Пельменя толком не помещается на стул. И если удаётся усесться, то стул в эту самую жопу больно давит. Из той же категории оказался запрет от родителей сидеть (ещё раз — СИДЕТЬ!) на диване, только лежа. Запрет объяснялся просто — Саша жопой продавливал родительский диван. А ремонт в 1991 мебели — удовольствие не каждому по карману.

Ну и в третьих, самое обидное, в ванной Саша обнаружил, у себя женские висячие сиськи.

Женские, блин!

А за животом не видно самого важного — члена! Как Саша не поднимал свой «фартук» и с какой стороны не заглядывал, писюн находился в «мертвой зоне» для обозрения.

Потом обнаружились новые нюансы. Например, невозможность плевать в толчок между ног, когда ходишь покекать (определенных усилий стоило в принципе сесть на очко так, чтобы посерёдке).

Ну а про то, что сходив в туалет по большому, Саня забивал канализационный ход наглухо — это отдельная история. Срал то школьник как среднего размера гиппопотам.