Человек Нового времени потому и «неестественный» (в смысле Руссо) человек, что он мнимодушевный человек. В цивилизованном обществе почти все люди с утра до вечера носят маску. Как же им не быть мнимодушевными?

И все же человек времен Руссо все еще верил во что верил, хотя верил в совсем недостоверное; не понимал, что не понимал, но и не считал, что понимает; и чувствовал обычно то, что чувствовал. В сравнении с нами он жил на небольшой дозе мнимодушевности и мнимодуховности.

Мнимодушевность в определенных пределах свойственна человеку Пятого Дня как человеку недосозданному, как черновику Работника Бога. Но мнимодушевность как особое и самостоятельное течение общественной или личной жизни есть порок.

У раскручивания внутридушевного лицемерия есть свои степени. Внутридушевное лицемерие – исходная ступень к душевной гнилости. В некоторые времена оно паталогически разрастается и доминирует в человеке и обществе. Мы далеко не в начале, но и еще не в конце этого процесса.

Эпизодическая мнимодушевность и отдельные акты внутридушевного лицемерия – обычные явления личнодушевной жизни и жизни на стороны Встречи. Критическая черта пройдена тогда, когда в душевное лицемерие погружается общедушевная жизнь, когда мнимодушевность становится базовым состоянием жизни и руководящим началом Общей души. Тогда общедуховная жизнь лишается смысла и обмирщается. Общество, в конец изолгавшееся душою, кончает жизнь самоубийством.

Во второй половине ХХ века развитие романо-германской цивилизации перешло грань, за которой внутридушевное лицемерие стало системным состоянием внутреннего мира человека. Для человека XXI века внутридушевное лицемерие не лицемерие вовсе, а подлинность внутренней жизни, неустранимая и «естественная» черта ее.

Пораженный мнимодушевностью человек – легко внушаемый человек – первейшая жертва общественных манипуляторов. Поэтому мнимость внутреннего мира так широко и специально выращивается в наше время.

Мнимодушевность не болезнь, от которой можно излечиться, а особое нерабочее полуфантомное состояние внутреннего мира человека. На определенной ступени мнимодушевности (ее охвата внутреннего мира) обратный переход ее в подлинное состояние становится проблематичным. Недалеко то время, когда человеку станет нужно всегда обманывать себя, выдавать злое за доброе, ложь за правду, пустоту за полноту, темную филию за светлую. Впереди времена мнимократии и мнимократоров.

Высшая душа и серафическая личность людей новой генерации душевнолицемерных людей выводится из внутренней работы и полностью замещается мнимодуховностью. Слова «совесть» и «истина» лишатся значения – неведомо какое сознание, чувство и переживание за ними стоят. Трехдушевный человек превращается в двудушевного. В итоге мнимодушевное растление завершается расчеловечиванием.

3

Чисто филические переживания отвлечены от подлинной действительности, но многообразно переплетаются с переживаниями действительности. Действительность как-то присутствует даже в мечтах и грезах. Но мечты и грезы не выдают себя за подлинную действительность. Мнимодушевность и мнимодуховность ставят себя вместо подлинной действительности, мало того, выдают себя за что ни есть подлинную – единственно подлинную! – действительность. И тем самым позиционируют себя в качестве руководящего начала внутренней жизни и внешней жизнедеятельности.

Для того, кто поставил себя вместо подлинного, нет ничего подлинного. Мнимодушевность основана, в том числе, на создании в филической душе неведомых чувств, пониманий, представлений, любви, неведомого сознания и прочее. У людей такого рода нет подлинных оригиналов. При этом нельзя сказать, что подлинность жизни никак не переживается в мнимодушевности, она переживается извращенно. Мнимодушевное и мнимодуховное сильны извращенной подлинностью, ориентированной на современность. Мнимодуховность извращает вечное под современность. В современности ее сила и ее власть над людьми.

Совсем не обязательно, чтобы мнимодушевник настаивал только на светлых, лучших и добрых качествах человека. С таким же успехом он может быть мнимодушевником злых чувств и мыслей. Выбор зависит не от него, а от той тоталитарной мнимодушевности (или мнимодуховности), под которую он попал. Темносторгическая мнимодушевность расцвела ныне полным цветом. По принадлежности к определенного рода идеологенции человек переживает темную сторгию, которой в душе нет.

Восторг извращенных чувств и мыслей в человеке превышает восторг подлинных переживаний. Оно и понятно. Вторые рабочие и трудные, первые холостые, легкие; душе не надо трудиться. Лгать предпочтительнее, чем говорить правду, потому что жить по правде тяжелее. Лицемерить творчески более привлекательно, чем быть искренним.

Привлекательность мнимодушевности в том, что она куда более вкусна душе, чем горечь подлинного. Мнимодушевность приятнее вкушать. Мнимодушевность дает в руки определенного рода умельцам средство обольщения человека. Обольщения эти человек нередко ценит (по крайней мере, в умозрении) выше всего в своей жизни. Мнимодушевная подмена, несомненно, есть род совращения души.

Избыточная жизнедеятельность ввинчена в человека с целью создания динамической авторской картины (вернее, ее разархивации в жизнедеятельности нового адама). Это не единственная вложенная в человека избыточность. Есть в нем и филическая избыточность.

Вроде бы полнота филической души есть полнота жизни человека. Филическая душа должна наполняться содержимым, как только сможет. От этой полноты зависит и полнота Встреч, и полнота Поступка, и полнота Культуры, расширяющих собственно человеческое существование. Что в этом избыточного?

Избыточность переживаний филической души вложена в человека в изначально приданной ей мнимодушевной потенции.

Сама по себе избыточная жизнедеятельнось порождает темную филию и зло. Филическая избыточность усиливает и без того избыточную жизнедеятельность, делает ее сверхизбыточной. Одна избыточность дополняет другую. Вместе они перевозбуждают внутренний мир человека и наполняют его избыточными потоками темной филии. Вот где корень зла.

Зло работает в человеке. Мнимодушевное и мнимодуховное, а тем более внутридушевное лицемерие быть рабочим не может. Чем больше человек живет мнимодушевными чувствами и мыслями, тем скромнее мистический результат его жизни. Зараженное мнимодушевностью не попадает в авторскую картину. Мнимодушевность создает пустоты в Произведении жизни. Внутридушевное лицемерие с точки зрения Произведения жизни полная пустота. На мнимодушевности в человеке не идет дельфический рост базисного человека. Забытье дельфических начал в человеке выводит из работы аитию. Это означает дезертирство человека с поста рабочей жизни. И оно не самоуправство. Возможность дезертирства с поста жизни должна быть предусмотрена в человеке изначально.