— Извините, — сказала Лола.
Он покосился на Экзегезу и сжал губы.
— Эй, — повторила Лола, — в чем дело?
Мужчина притворился глухим.
— Эй, курилка! Что случилось? Думаешь, ты лучше, потому что у тебя две ноги?
Он покатил стойку с капельницей к зданию:
— Поздравляю. Хорошо поработали. Небось, семь потов сошло, пока делали… Нет, вы слышали? — Лола повернулась ко мне, качая головой. — Возмутительно.
Мы пошли дальше.
— Люди с ногами безлики, Чарли. Бог свидетель. Им никогда не приходится ломать голову над тем, как попасть из комнаты в комнату. А если даже задумаются, то воображают себя умными. — Она взяла меня под руку. — Вам предстоит бороться. Придется трудно. И вы станете лучше.
Мы шли молча. Легкий ветер холодил мне кожу. Я никогда еще не был так счастлив.
На следующий день Лола отвела меня в кафетерий. Там было полно врачей и семейных пар, сплошные разговоры — уютно. У некоторых пациентов не было волос, другие исхудали настолько, что смахивали на проволочный каркас, — напоминая мне, что бывает и хуже. Мы с Лолой заняли столик у окна, выходящего в сад. Я отважился пригласить ее на свидание. Мне было не вполне ясно, что это значит. Отвести ее мне было некуда. Однако так принято, если девушка нравится. И если она соглашается, то у вас есть подружка. Вот все, что я знал. Я очень волновался, так как ни с кем еще не выбирался на свидание со времен Дженни с курса теории волн.
— Как по-твоему, сколько можно отравить человек, пока никто не заметил? — Она наблюдала за женщиной, подававшей салат. — Я думаю, много.
— Давай куда-нибудь сходим.
Она впилась в гамбургер.
— Не сегодня. Я кое-что придумала для тебя. Третьим будет футбольный мяч.
Я не понял. Поерзал — перенес вес с одной ягодицы на другую. Лыжа клацнула о ножку стола.
— Бум, — вторила Лола.
— У тебя красивые волосы.
Лола округлила глаза. Она вдруг занялась выбившейся прядью. Издала звук, будто фыркнула, сгребла волосы и затолкала за ухо.
— Заткнись.