– Так ты же и не пробовал даже, толком-то?

Машина летела через суровую снежную метель, в глубокой темной ночи. Марк практически не видел дорогу, ехал по одному лишь компасу в надежде, что все это скоро кончится. Красивое звездное небо быстро закрыло, и довольствоваться приходилось лишь подсвеченным фарами снегом.

– Да как не пробовал-то? Я ее и на улице встречал… И в дом для детей ходил… И квартиру посещал… – лежал на полке Хайле старший, не в силах уснуть под завывания ветра.

– Стоп, ты что, следил за ней? Тогда я не удивлен, почему Ута так расстроилась.

– Ну а как по-другому то?

– Уилл, ты пойми, с людьми надо быть аккуратнее. Они же не твоя добыча. Они такие же люди, как и ты сам.

– Ой, да много ты понимаешь? Я же просто с сыном хочу побыть! Чтобы он помнил меня! Может быть, даже, научить его чему-нибудь, – старший брат спрыгнул с полки, громко приземлившись на ноги. – Решено! Как вернусь – все силы потрачу, чтобы снова сойтись с Утой. Сыну нужны два родителя!

– Хорошая идея, – с теплой, полной надежды улыбкой, сказал Марк.

– А ты то как? Как там Иннес? Ты последнее время, наверное, даже не успевал с ней увидеться. Да и мы с тобой в городе почти не пересекались.

– Да все хорошо.

– Ты не думал сделать ей предложение?

– Да нет. Я прекрасно понимаю, что это плохая идея.

– Потому, что она проститутка?

– Нет, по тому что у меня опасная работа. Вообще, не понимаю, как ты, с таким графиком, решился завести семью. Мы двадцать с лишним дней в пути. Ты бы при всем желании не смог связаться с женой и сыном.

– Че то ты заладил, будто это дорога в один конец. Марк! Топлива хватит, чтобы обогнуть почти весь мир и вернуться назад!

– Я же говорил: там опасно. Никогда не знаешь, чего ждать от новых мест. Вот как тогда в лесу.

– Да, брось. Следующие двадцать дней в пути будут тихими и спокойными. Я же говорю, что бывал в тех краях. Там нет вообще ничего. Оккер просто тратит ресурсы.

– Не знаю, Уилл…

– Марк…

– Что?