Какая ирония судьбы, подумал Макс. Когда-то он должен был отдать Броненосца генералу Беляеву, белогвардейцу, бежавшему от коммунистов, но не успел. И хранил все эти годы, оказывается, для того, чтобы передать самому известному и яростному революционеру… Одобрил бы его старый индеец Кавима? В конце концов, Че Гевара, как и Беляев, пекся о благе простых людей — только понимал его по-другому.

— Товарищ Нгеле отдал вам предмет? — спросил Макс и тут же понял, что попал в точку: команданте удивленно нахмурился. Секунду поразмыслив, он кивнул часовому. Тот выглянул из палатки и что-то пронзительно закричал.

Минуту Че Гевара и Макс провели в молчании. Команданте, попыхивая трубкой, с интересом рассматривал зверолова. Макс в свою очередь с любопытством поглядывал на знаменитого аргентинца — стараясь, впрочем, чтобы его интерес был не слишком заметен. Тишина становилась все более напряженной; Макс собирался уже разрядить ее какой-нибудь шуткой, но тут снаружи послышался шум, и в палатку вошел колдун. Не дожидаясь вопросов, он тут же визгливо закричал на суахили, тыча пальцем в Макса и брызгая слюной. Че Гевара поморщился и жестом остановил его.

— Переводчика, — бросил он. — Хочу, чтобы вы полностью понимали, о чем идет речь, — объяснил он зверолову. — Да и самому надо разобраться, а мой суахили не так уж хорош.

Макс кивнул. В палатку уже вошел молодой конголезец; на команданте он смотрел с обожанием, и Макс снова подумал — понравился бы Че Гевара Кавиме? Скорее всего, решил он.

— Итак, — заговорил Че, — что за предмет?

— Небольшая серебристая фигурка броненосца, — ответил Макс.

Че кивнул переводчику. Выслушав его, Нгеле весь скривился, полез в набедренную повязку и выудил оттуда предмет. Макс поморщился; команданте, похоже, тоже не хотелось брать фигурку в руки. Он кивнул на стол; колдун с мрачным видом положил Броненосца перед Че Геварой, отступил на шаг и снова заговорил, бурно жестикулируя и корча страшные рожи. Переводчик монотонно забубнил:

— Иногда бывают люди с разными глазами, один как небо, другой как трава. Все люди с такими глазами — злые колдуны. Я не такой, я хороший колдун, у меня глаза одинаковые и коричневые. Этот человек — плохой, злой колдун.

Колдун вытянул дрожащий палец, обвиняющее указывая на Макса, и переводчик взглянул на него с пугливым любопытством. Максу захотелось зажмуриться.

— Однако у него глаза одинаковые, карие, — заметил Че.

— Это потому что я отобрал у него источник силы, чтобы отдать вам. Я хороший, добрый колдун. Я защищаю ваших воинов от пуль и лечу раненых.

— Видел я, как вы лечите раненых, — проворчал команданте в сторону. — Каков наглец!

Переводчик наконец сообразил, о чем идет речь, и хихикнул. Единственным толковым врачом в лагере был сам Че Гевара, и все об этом знали. Но смутить колдуна было трудно. Он пожал плечами и замолчал, гордо подняв голову и сложив руки на груди.

— Товарищ Моджа утверждает, что во время вашего ареста с его отрядом произошел необъяснимый приступ безумия, — сказал Че. — Им почудилось нападение гигантского животного. Судя по описанию — вот такого, как на обложке, — Че похлопал по «Охотникам за динозаврами». — Вы можете это объяснить?

— Могу, — охотно ответил Макс. — Этот предмет позволяет наводить галлюцинации, команданте. Но не спрашивайте как — я понятия не имею.

— И вы попытались заморочить мою группу…

— Чтобы сбежать, да, — подхватил Макс. — А что бы делали на моем месте? Спокойно сдались бы в плен?

Че Гевара нахмурился.

— Полезная вещь, — задумчиво произнес он. Макс почти видел, как напряженно работает мысль команданте. Вопящие от ужаса солдаты, разбегающиеся без единого выстрела. Летчики, поливающие пулями безлюдные пространства, тратят на воображаемого врага боеприпасы и топливо… Че Геваре эти картины определенно нравились. «Простите, генерал», — мысленно произнес Макс, а вслух сказал: