Названия старого праворульного джипа, в багажник которого их с отцом заставил спрятаться Зураб, Андрей опознать не смог. Полтора часа они ехали, накрывшись куском брезента. Машину немилосердно трясло, но в какой-то момент на губах Николая Витальевича появилась улыбка.

— Бать, ты чего? — негромко спросил Андрей.

— Вот уж не думал, что под старость лет в такое приключение вляпаюсь, — похоже, происходящее доставляло ему удовольствие.

— Погоди улыбаться. Вляпаться-то мы вляпались, неплохо бы ещё и выбраться, — сказал в ответ Андрей, но не смог до конца выдержать серьезный тон и коротко засмеялся. — Вот, блин! Что стар, что млад…

Внезапно джип остановился.

— Эй, там, пересаживайтесь — сказал Зураб. — Уже недалеко осталось, я постараюсь вам хоть немного рассказать, как и что делать в Зоне, чтобы не откинуть копыта с первых же шагов.

Следующие сорок минут они провели, внимательно слушая наставления своего проводника — половину денег от той суммы, что запросил Зураб, Андрей отсчитал ему ещё на вокзале, прежде чем «загрузились» в машину. Вторую половину, договорились — по выходу из Зоны.

Чем больше Зураб рассказывал, тем мрачнее становился Андрей. До этого момента он не совсем понимал, что собой представляет Зона и куда они с отцом отправляются.

Сейчас же, внимая словам сталкера, он все больше и больше осознавал серьезность затеянного предприятия и смертельную опасность, что ждала их впереди.

— Ещё раз, — вникал в детали Николай Витальевич, — если я почувствую холод, то рядом гравитационная аномалия, если покалывание или жар, то это электростатические или высокотемпературные образования, так?

— Так! Вообще все необычные ощущения могут быть признаками ловушек: холод, жар, необычный, и при этом не обязательно неприятный, запах. А лучше всего вам шагать за мной. След в след. Это вернее будет.

Потом Зураб стал рассказывать про мутантов, об их повадках, о том, когда лучше убежать, хотя бегать по Зоне он категорически не рекомендовал, а когда можно пальнуть из автомата, чтобы распугать зверюг.

У Андрея складывалось впечатление, что речь идет о какой-то совершенно другой планете, с чуждой человеку флорой и фауной.

— Вот ещё что, — неожиданно переключился на другую тему Зураб. — В Зоне не должно быть имен. Очень и очень плохая примета, называть там друг друга по имени. Это ещё с первых сталкеров повелось.

— Я так понял, молодой человек, — сказал Николай Витальевич, — что жизнь Зоны только и состоит из одних примет, причем исключительно из «очень-очень плохих».

— Ты прав, папаша, — серьезно ответил Зураб. — И остаться в живых можно, только следуя каждой из них.

Потом обратился к Андрею:

— Ты вроде военный, да? У вас там с кличками должен быть порядок. Как тебя звали?

— Варяг, — почему-то смутившись, ответил Андрей, примеряя на себя несколько подзабытый уже позывной — судя по всему, быть ему отныне «Варягом», пока не вернутся домой.

— Сойдет, — Зураб начал сбавлять ход. — Ну, вот и добрались.