– Да, пожалуйста…

– Пожалуйста, что?

– Трахните меня, Мастер.

Едва я сказала это, меня оглушил звук рвущейся ткани, и мощным тараном прижало к стеклу.

– Ты сама меня просишь, девочка? Серьезно?

Кажется, на это можно было не отвечать.

– Тогда не жалуйся.

О, вряд ли я буду.

Кирилл разодрал на мне свой красивый подарок, и я почувствовала стекло сосками.

– Я бы многое отдал, чтобы узнать, как ты смотришься с той стороны. Жаль, это невозможно. Но вид сзади тоже неплох.

Я задрожала, возбуждаясь от его слов сильнее, и повертела попкой, чтобы потереться о его член. Салманов отвесил мне шлепок.

– Не терпится, да? Где же твой стыд, маленькая? Предлагаешь мне трахнуть тебя, даже выпячиваешь свою вкусную задницу. Разве так делают хорошие девочки? – шептал Кирилл мне на ухо.

Он отбросил мою руку и сам стал ласкать клитор, размазывая влагу по кругу.

– Я задал вопрос, Дарина, – рыкнул он и снова шлепнул, что я аж взвизгнула. – Разве так делают хорошие девочки?

– Нет, Мастер. Очевидно, что нет.

– Тогда почему ты меня просишь об этом?

– Наверно, потому что я плохая. Я ваша плохая, непослушная девочка, Мастер.

Видимо, я снова ответила правильно, потому что сразу после этих слов Кирилл вошел в меня. Я ждала нового дикого натиска. Темпа, подобного тому, что он взял, трахая мня на столе, но Мастер замер. Он лишь еще сильнее вдавил меня в стекло, проговорив:

– Это прекрасно, Дарина. Я рад, что ты плохая. Потому что хорошие девочки не кончают так сильно и не служат извращенцам вроде меня, – Салманов провёл языком по моему плечу к шее и за ухом. Добавил: – Кончай, когда хочешь, сладкая.

Кирилл, наконец, дал мне то, что я хотела. Он гладил меня и кусал, целовал плечи и водил языком по спине, то щипал соски, отлепляя от окна, то снова вдавливал в стекло. Мастер больше не дразнил, а двигался в размеренном, ровном темпе, мощно толкаясь бедрами, даря мне свободу решать, когда можно поймать ощущения, чтобы превратить их в разрядку.