– Как мы и полагали, шеф, – начал Вовчик. – Это не батюшка потерпевшего шерстил против Евгения. Да, он держит на контроле следствие и даже с судьей имел встречу, но его больше интересует правда, а не тупое возмездие. Парень вышел из комы, но показания дать пока не может. Еще слаб слишком.
– Ясно, – кивнул я. – Это уже что-то адекватное. – Покушение, значит, было придумано Гараевым? Тянул деньги из Дарины?
– Не совсем, – вступил Николай, проглотив курицу из Цезаря. – Женю избили, едва он поступил в СИЗО. Местные. Очевидно, что не просто так. Проплаченная акция. Надзиратели подтвердили.
– Как только поступил?
– Да, видимо, уговаривали признаться, взять все на себя. Думаю, он говорил об этом Дарине, поэтому она и поверила адвокату так легко.
Я кивал, жуя.
– Не исключено, да. Еще что? С нашим адвокатом говорили?
– Конечно, но его дело – защита, – снова вклинился Вовчик. – О, Николай Иванович, давайте Вы. Сами же узнали.
– Ты мне тоже помог, малец, не скромничай.
– Что происходит? – нахмурился я. – Что Вы узнали?
– Почти все свидетели изменили показания в пользу обвинения Жени, а до этого они указывали совсем на другого человека. Вовка прочесал соцсети и выбрал самых уязвимых, ну я отправил своих ребят потолковать.
– Иии?
– Их купили, Кир Олегыч, и запугали. Пригрозили отчислением, если скажут правду, дали денег родителям. А на деле все иначе. Шевцов действительно не бил парня. Его месили самого.
– Кто? – спросил я, желая знать имя.
– Агеев, – выдал Коля.– Хлопочет за племянника.
– Агеев – госдума?
– Именно.
– Твою мать.
У меня моментально пропал аппетит.
– Он действует мягко теперь, но это дурной знак. Судья готов выпустить Шевцова под залог. И это тоже не очень здорово.