– Катарсис во время наказания, – повторил я.

– Не бывает катарсиса во время наказания, Кирилл.

Я приподнял бровь, не соглашаясь с ним таким образом.

– Ты путаешь это со слезами боли, возможно?

– Нет. Она была почти без сознания.

– Из-за боли?

– Боль была терпимой. Я спрашивал, она просто не могла выносить напряжение и поэтому почти отключилась, а потом полились слезы.

– Мы говорим о Дарине сейчас?

– Разумеется.

– Давно это было?

– Можно сказать, накануне.

Артур молчал, но я видел, что он усиленно ищет варианты.

– Ты уверен, что дал ей все маркеры наказания? Она не могла перепутать с экшеном? У нее может быть продвинутая маза.

Я покачал головой, отрицая его варианты.

– Тогда толком расскажи все сначала, – рявкнул Казаев.

– Она соврала мне и украла кругленькую сумму. У нее брат в тюрьме. Там требовались денежные вливания. Не сознавалась до самого конца. Это точно не было игрой, Артур. Я озвучил ее наказание и даже дал возможность уменьшить количество ударов, если она скажет правду. Дарина хотела все, но сломалась на слезы. Она сама мне говорила, что принимала наказание, понимая свою вину.

– Ого, – только и выдал мой друг.

– Что? Хочешь сказать, я не прав?

– Это не мои отношения и не моя покорная, Кир. Но если ты хочешь знать мое мнение – я бы прекратил любые взаимодействия после такого. Я восточный человек. Ложь и воровство – мои табу.

– Как я могу прекратить отношения, за которые заплатил?