Конечно же по тону девушки я слышу, что она ерничает. Все она понимает, но продолжает подыгрывать мне.

– Недавно, Мариш. Но не это сейчас важно. Я переживаю за него. Ты же понимаешь, что теперь будет?!

Стоя возле зеркала перевязываю растрепавшиеся волосы в хвост. Лицо освежаю теплой водой. Естестественно ни о каком макияже и речи не ведется. В таких передрягах, в какие попадаю последние дни я, ни одна косметика не “выживет”.

– Ась, ну ты же понимаешь, что это я такая уступчивая, – тянет губы в улыбке девушка, пропуская мимо ушей мои опасения, – но Ника так просто не отстанет. Думаешь не видно по нему, что не местный. Да если б он был из наших краев…

– Герман из Москвы, Марин, – подсушив лицо бумажными салфетками, поворачиваюсь к ней лицом. – Я просто знаю, что он очень непростой человек. И если бы не эта дикая ситуация с Вадимом, я бы предпочла не пересекаться с ним.

– Господи! – со свистом вылетает изо рта Марины. – Ты это делаешь специально? Зачем столько интриги наводишь?

– Девочки! – доносится взволнованный голос Вероники из зала.

– Видимо одна не справляется с чересчур сексапильной харизмой твоего “друга столичного”, пошли на помощь, – подмигивает мне Маринка и выходит в зал первая за ней я и ….

…. тут же врубаюсь в нее. Вскидываю взгляд и у меня сердце бухается в пятки, сбиваясь с ритма, отдается неровными толчками где-то в районе живота.

– Что тут происходит? – стряхиваю с себя оцепенение выступаю вперед.

Голос у меня неожиданно твердый, звонкий, хотя внутренне я настолько паникую, что не передать словами.

– А вот и она вышла, – слышу гнусавый голос мужа, но его самого не видно  из-за широкоплечих полицейских, которые скрутив Германа, держат его на прицеле.

– Это она зачинщица, – вякает в догонку.

– Девушка, вам придется проехать с нами в участок, – грубо кидает мне полицейский, подступая.

– С чего это? Я никуда не поеду. И я прошу объяснить в чем собственно говоря дело? – настаиваю.

– А в том, что это ты организовала на меня нападение вот этого бугая. Ты…

– Вадим?! Ты в своем уме? – моему возмущение просто нет придела. – Это все абсурд! 

– Ася, не разговари ни чего. Просто оденься и поехали…

– Закрыл рот, – рявкает на Германа полицейский, у которого в руках автомат.

– Это ты его сегодня закроешь, обмудок, – рычит утробно Герман, передергивая руками, и полицейский не дожидаясь продолжения бьет его прикладом в затылок.