О, Боже, только не это! Только не это! – во мне мгновенно просыпается истеричка.

– Выходи за меня замуж!

Руки зависают над столом. Я замира. Крепко зажмуриваю глаза. Я не ослышалась?

– Ася, – низким, чуть хрипловатым голосом зовет Герман. Резко открываю глаза и первое, что я чувствую, – это был шок! Прямо передо мной на раскрытой мужской ладони лежит, темно-синяя бархатная коробочка.

Где-то внутри я ожидала чего-то подобное. Близкое. Но ожидать и увидеть – это разные вещи. Поэтому все слова и эмоции мгновенно испарились. Исчезли. Я на некоторое время, как мне показалось, вообще перестала дышать.

– Ася, я знаю, что тебе нужно подумать, что для тебя это слишком сложное решение. Я не хочу давить…

– Я согласна, – односложно, без визгов и истерик отвечаю, поднимая глаза на Германа.

– Ася, если тебе нужно время…

– Нет. Не нужно, я выйду за тебя, – скупо, без лишних эмоций отвечаю и протягиваю ладонь с растопыренными пальцами, замираю.

Боже! Я не знаю, что со мной творилось в этот момент. Может это какая-то защитная реакция моей нервной системы?! Может это атрофия чувств? Не могу сказать, но никак по другому я не могла оценить мое оцепенение и равнодушие.

И кажется только трясущиеся пальцы выдавали мое внутреннее состояние.

– Ась?! – в глазах мужчины вижу недоумение.

И я его понимаю: он явно ожидал не таких эмоций. Собственно, как и я. Поэтому медлил. Сомневался. И чем дольше он собирался, тем тяжелее становилось мне сдерживать себя. Нарастающая истерия поднималась медленно откуда то снизу. Подпирала. Давила.

– Если ты сейчас же не оденешь мне это черт…., – запинаюсь, так как боковым зрением вижу взбудораженный взгляд Максима, а ругаться при ребенке – это табу для меня, поэтому сцепляю зубы, – кольцо, то я за себя не ручаюсь, – бормочу пересохшими губами. Стараюсь выглядеть, как можно спокойнее и даже получается выдавить улыбку для Максима.

– Ну уж нет, – Герман перехватывает мои пальцы прежде чем у меня сдают нервы и уже через мгновение, на моем безымянном пальце красуется кольцо с крупным, переливающимся в свете ламп, бриллиантом.

– Боже! Герман, – смотрю то на кольцо, то на мужчину, – оно такое красивое.

Вот! Вот то мгновение, которое ждали все и даже я. Во мне наконец-то проснулись чувства! Радость! Восторг! Восхищение!

Все спуталось, смешалось. Закрутилось бурным водоворотом в груди. Сердце захлестнула волна ликования.

– Я же говорил, что мам…, – мальчик сбивается, виновато смотрит на меня. – Асе, – исправляется, – понравится, – застенчивая улыбка появляется на его губах, а у меня сердце заходится. Глаза застилает пеленой слез.

Кончики пальцев моей ладони, Герман неожиданно сжимает сильнее.