— Узурпатор. Он знал о завещании и скрыл его от Земского собора. Следовательно, решение сего собрания юридически ничтожны. Я требую их отмены и назначении нового Собора, который и подтвердит права на корону моего сына.

— Но Собор может оставить все на своих местах?

— Тогда я подчинюсь его решению, но хочу, чтобы за моим сыном был утвержден титул великого князя и наследника престола. Как и мой статус вдовствующей императрицы.

— Скажите, а как к вам попало это завещание? И почему Михаил, если знал о нем, не уничтожил этот документ?

— Михаил не успел до него добраться. Документ находился в сейфе моего покойного супруга. Первым к нему добрался верный императору Александру человек, который сумел спрятать его и передать мне, дабы последняя воля Александра Николаевича была соблюдена.

— Вы не скажете, кто это?

— Господа! Этому человеку угрожает смертельная опасность от рук узурпатора. Я не выдам ни его, ни тех, кто участвовал в передаче этого документа мне в Париж. Когда мои права будут защищены и узурпатор наказан — я оглашу имена этих достойных мужей и награжу их по-царски. А пока, извините, мне дорог каждый преданный мне человек.

— Вы считаете, что Михаил нарочно ввел в заблуждение Земский собор?

— Несомненно! Иначе бы, согласно закону, никакой альтернативы Георгию Александровичу бы не существовало.

— Но был еще внук, Михаил Александрович, его права тоже были попраны…

— Вы знаете, я не удивлюсь, если с ребенком что-то случиться в ближайшее время… Время такое, беспокойное, и у руля государства Российского оказался случайный человек с замашками диктатора. Поэтому только тут, на земле благословенной Франции, я могу чувствовать себя в безопасности.

— Вам не кажется, что устранение почти всей царской семьи выгодно было именно Михаилу?

— Это вы так сказали. У меня доказательств нет. Но принцип: ищите того, кому это было выгодно, никто не отменял.

— Кто может подтвердить подлинность завещания? — я не выдержал и задал самый важный, на мой взгляд, вопрос. Долгорукая презрительно сжала губы, не собираясь отвечать. Вместо нее ответил ее сопровождающий.

— Господа журналисты, подлинность документа подтверждена лучшими специалистами Франции и Швейцарии. Мы пригласили не просто лучших, а самых лучших, чтобы не оставалось ни грамма сомнений в наших правах. Все, кто присутствует на нашей пресс-конференции получат комплект документов по ее окончании. А пока что благодарю всех за внимание. Мы сообщим о дате следующего общения с прессой и пригласим вас встретиться снова, как только будут достойные вашего внимания новости.

Увы, я получил документ с заключениями никому не известных специалистов из Франции и Швейцарии. Это было весьма странно. Своими сомнениями я и поделился с читателями.