Видимо, поэтому спустя сутки люди Идзуны, оценив разрушающее действие тактики Змея, начали предпринимать шаги в попытках оправдаться и поймать проклятых распространителей.

Этим они лишь еще сильнее разогревали ненависть к себе, так как люди Стаса не стеснялись скрываться среди обычных воителей, перекидывая на них стрелки.

В итоге, пытаясь повязать ни в чем не повинных людей, бойцы старшего принца выхватывали организованное сопротивление обозленных соседей.

Вершиной же своей деятельности или, можно сказать, вишенкой на том ужасном торте, что он создал, Стас считал, так называемые, хвалебные группы.

Они делились на две части и если первая расхваливали подвиги Идзуны, то вторая концентрировалась на действиях Джишина.

И у кого-то может возникнуть вопрос, как можно насолить кому-то, расхваливая его действия?

А все дело в сравнении.

«Группы Идзуны», не умолкая, вещали о том, как же круто старший принц сумел победить одного обычного среднего воителя или кое-как победить в том или ином сражении. Да это были победы, но победы откровенно слабые.

Целью же этих ребят было так сильно их выкрикивать и уродливо выпячивать, чтобы у понимающих, что к чему воителей, началась «интоксикация» пустой похвальбой.

Когда тебе пытаются навязать чьи-то «подвиги, которые не такие уж и подвиги» невольно можно начать чувствовать себя идиотом.

В свою очередь «люди Джишина» рассказывали о том, как принц в честной схватке убивал высших воителей или о его сражении с другим высшим на войне. Не обходились стороной и его значимые победы.

Не обходились стороной и его личные качества, умение справляться с проблемами, щедрость и благодродность. В целом, если бы все, что говорили о Джишине, было бы правдой, то он мог бы смело баллотироваться на место самого идеального человека от всего человечества.

В итоге, если кто-то начинал сравнивать достижения братьев, то с легкостью приходил к нужному Стасу выводу.

Идея родилась из попыток людей Идзуны оправдать своего лидера. Как только Стас узнал о их действиях, он немедленно собрал уже свои группы, которые смешались среди «пиарщиков» противника, сея смуту в их же рядах.

Было очевидно, что привыкшие решать свои проблемы силой, воители оказались не готовы к столь подлой и беспощадной борьбе.

И когда через три дня, задержавшись, все же прибыл Джишин, то программа Ордынцева уже вышла на расчетную мощность, уже не требуя от него столько усилий и контроля.

Правда, единственное, что хотелось мужчине, это рухнуть и забыться тяжелым, беспробудным сном.

За прошедшие четыре дня он спал всего пару раз, не более двух-трех часов в день. У теневиков постоянно возникали уточняющие вопросы или требования новых распоряжений.

Стас пытался перекинуть часть забот на новых командиров, но те не всегда понимали, что они вообще делают и что от них хотят.

Зевнув, Ордынцев двинулся на встречу с Джишином. Пора было раз и навсегда расставить все по местам.