— Обещание. — от слов Ордынцева, глаз принца ощутимо дернулся.

— Хорошо, будь ты проклят, я обещаю! Что случилось на этот раз?

Ордынцев посмотрел на лицо Горо Сумада, выпустив на время из поля зрения Джишина.

— Твой отец не погиб. Прямо сейчас он жив.

Стас не видел принца, но странный звук за спиной дал понять, что тот услышал послание.

Десяток секунд они стояли в полной тишине, пока Джишин пытался прийти в себя.

— Что значит, он жив? А это тогда кто? — наследник раздраженно пнул ногой постамент, на котором стоял гроб с «отцом».

— Это муляж, — пожал плечами Стас, так и не смотря на Сумада. — Нет, труп настоящий, но от твоего отца лишь лицо. Качественно сделанная подделка.

— Тогда зачем это все? — свистящим шепотом выдавил принц. — Если он жив тогда ничего не имело смысла…

— Имело, — Ордынцев все же поднял глаза и посмотрел на бледного, как полотно Джишина. Глаза молодого мужчины бешено двигались туда-сюда, перескакивая с трупов на Станислава. — Я сумел спасти твоему отцу жизнь, но его праноканалы были уничтожены. Он перестал быть воителем. Калека же не может быть главой.

— О Ками, как же так, — Джишин быстро облизал губы. — Но тогда где он? Что с ним? Почему ты мне ничего не сказал? Хотя, подожди…

Стас не дрогнул, когда на лице принца возникло осознание, плавно перетекшее в гнев. Цепочку размышлений Джишина не трудно было проследить и было понятно, к какому выводу он пришел.

— Если ты его вылечил, то почему держишь его выздоровление в тайне? Хотя почему «держишь»? Скорее, «держите». Теперь становится понятно, почему Ио-сан решил нам помочь. Ты ведь купил его жизнью брата, не так ли?

— Так и есть.

— И понятно почему мой отец спрятан, — раздраженно продолжил Джишин. — Потому что он мог выбрать не того кандидата, который нужен был тебе?

— Во-первых, не «тебе», а «нам», — отрезал Стас. — Если бы Горо все же выбрал Идзуну, а не тебя, то надо ли говорить, сколько бы ты тогда прожил? Твой искалеченный отец никак бы не смог помешать ему тебя казнить.

— Гори оно все огнем, — выругался принц. — Как же я не хотел во все это лезть. Ладно, теперь понятно, почему вы держали это в тайне. Но почему ты ничего не сказал мне? Тогда, после разговора с Шином и Урамасой. Почему ты молчал? — в голосе принца без труда можно было ощутить обиду.

И его можно было понять, так как в тот момент он буквально раскрывал свою душу перед Ордынцевым, думая, что его отец мертв.

— Потому что нельзя было, чтобы ты думал об этом слишком много, — примирительно начал объяснять Стас. — Кроме того, в самый решающий момент ты мог засомневаться.

— Убивать своего брата или нет? — горько закончил слова Змея Джишин.