— Тогда это тебя надо поздравить!

— Спасибо! — засмеялся актер. — Ну, побежал я!

— Давай…

Не подобает в день свадьбы вспоминать о другой, но прожитое не зачеркнешь. Что бы там ни было, но Инна мне не чужая. Не стоит ворошить прошлое, и гадать, вышло бы у нас с нею, или нет. Но и отказываться от того, что было между нами, я не хочу. И не буду.

Жизнь порой описывает причудливый зигзаг, сразу и не поймешь, к добру или к худу. И как твой поступок, приравненный ко греху, отзовется в будущем, не знает никто…

«Я — знаю», — мелькнуло в голове.

Посетив удобства, прислушался к музыке и гомону, гулявшим по всей «Софии». И неожиданно разобрал знакомые голоса, наплывавшие из-за приоткрытой двери с буквой «Ж». Подслушивать нехорошо, но я сделал вид, что начищаю туфли бумажной салфеткой…

— Девчонки, девчонки! — пищала Маша, задыхаясь от восторга. — Я беременна!

— Ой, а Женя знает?

— Алечка, ну конечно! Ну конечно! Я ему сказала тогда: «Давай без резинки?» А он аж осип: «Ты, правда, этого хочешь?» Представляете?!

Улыбаясь, я на цыпочках удалился, и вышел в коридор — справа большие окна, за которыми пронзительно синели сумерки и калились стопы авто, а слева — низенькие кожаные диванчики для любителей перекурить.

Один такой, потасканный красавчик с галстуком в кармане пиджака, мрачно дымил, жуя длинную сигаретину и роняя пепел на брюки. Подняв голову, он сфокусировал взгляд на мне.

— А-а, Риткин женишок… — вяло вытолкнул потаскун, блеснув золотой коронкой в уголку распущенного рта. — Миха, что ли? А я — Гога! Спорим, что я твою невестушку… — он показал неприличный жест, и гулко захохотал, всхрапывая, как жеребец.

— Рита — моя жена, — спокойно проинформировал я молодчика, разглядывая, как уродца в кунсткамере. — Если только увижу с нею рядом, ты у меня проявишь чудеса гибкости и откусишь свой член. Ну, или что там у тебя болтается…

Гога набычился и заскреб ногами, вставая. Наносить увечья говнюку я не стал — выбросил ладонь в жесте отражения, и резко скомандовал:

— На место! Спать! Забыть!

Красавчик плюхнулся худой задницей в мякоть диванчика, и завалился набок, мгновенно засыпая. Тут же из-за угла вышагнул Рустам, хотя признал я его не сразу — в приличной черной паре с галстуком Рахимов стал неузнаваем.

— Мы им займемся, — сказал он и подмигнул: — «Росита» хочет станцевать с тобой!

— Бегу!

Ускорив шаг, я тут же сбавил его, застав отца с тестем. Оба навеселе, но себя блюдут.