— А что такая неприветливая? Это я должен на тебя сердиться. Это ты подстилка дешевая изменила мне с Пирсом, родив от него ублюдка.

Её  начало трясти от плохо контролируемой ярости:

— Это единственна причина, по которой ты здесь ошиваешься? Чтобы с опозданием изрыгнуть на меня свою обиду?

— А почему бы мне не получить удовольствие и высказать тебе в лицо, всё что я так давно хотел сказать?! Имею право, как твой бывший, хоть Адам и замазал это прошлое, — с издёвкой скривился Эрик, уродуя злостью своё привлекательное лицо. — Вы вот снова решили стать семьёй, хотя вряд ли у вас что-то получится. Теперь я буду доставать вас, и мне не надоест. Я считаю справедливым, что вы потеряли своего сына…

Эта фраза стала последней каплей её терпения. Гнев оскорблённой матери только придал весомость её кулаку, заехавшему Эрику в челюсть. Что-то хрустнуло, но за одним ударом тут же последовал второй, прямо в нос. Она била быстро и сильно. Ева не врала Анне, о том, что умеет драться. Она была настроена избить Эрика до полусмерти, если бы не руки, оттянувшие её в сторону.

— Да что ж ты у меня агрессивная такая, — пробормотал Адам.

Она тут же поникла в его объятьях, моментально истощившись своей яростью, ощущая, как сильно болит её рука.

— Я уничтожу тебя, дрянь злорадная, — процедил Адам Эрику, что даже Ева дышать перестала. — Ты за это ответишь не по-родственному. В этом мире ещё есть места, где подохнуть по колено в дерьме — уже спасение.

— Нет Адам, оставь его, он сам себя источит, — слабо отозвалась Ева. — Совсем не хочется нахлебаться ненависти перед свадьбой. Пусть проваливает. Он не тот, кто сможет победить, сразу ведь видно. Это я виновата, что поддалась эмоциям.

Послав Эрику ещё один уничтожающий взгляд, Адам промолчал, вроде бы как уступая её просьбе. Но прощать он умел лишь ей.

***

Гости из высшего общества, сказочно дорогое белое платье, украшения, потраченные деньги на угощения и программа развлечений — не представляли для Евы никакой колоссальной важности.

Важен был лишь этот ритуал соединения их в одно целое, важен был Адам, тот, кого полюбила и выбрала её душа, бредущая в сумерках.

Судьба свела их не в один из радостных дней, она столкнула их в каменном лесу, холодном и туманном, будто проверяя на прочность. Но они смогли отыскать своё солнце и осветить этот лес. Она дарила ему краски, а он ей крылья, а вместе они создали чудо.

Любовь — это и есть чудо, дар сотворившего всё сущее. Дар, раздвигающий границы миров, изменяющий время и пространство, вбирающий боль, проникающий во тьму и воспламеняющий души, наделяя их удивительной силой.  Силой, с которой каждый любящий может творить жизнь, рождая её из слияния своих сердец.

Её никто не вёл к алтарю. Они встретились с Адамом у двери, сплели свои пальцы, сомкнув руки, улыбнувшись друг другу. И к алтарю он провёл свою любимую сам, где их ждал их единственный на двоих свидетель, хранитель колец — Тит. Ну, естественно ещё священник и конечно гости, не сводящие глаз с этой прекрасной и сильной пары.

С бешено колотившимся сердцем Ева поглядывала на Адама, не представляя, как сможет выдержать столько любви в своём сердце. Глядя на неё, Адам думал примерно тоже самое.

— Ты такой красивый, — шепнула она ему. — Никогда не снимай этот костюм.

— На пляже мне будет в нём немного неудобно, — украдкой ответил Адам. — Ева, я тебя обожаю.

— Вы могли бы не болтать в таком месте? — шикнул на них Тит.