Глава 20

Лола, ловко управляя конем, мчалась через лес. Она ехала быстро, как никогда в жизни, маневрируя по неровной земле на сумасшедшей скорости, пригибаясь от веток, которые надвигались на них. Нужно было продолжать движение. Нужно было скакать, оставляя между ними и язычниками как можно большее расстояние.

– Лола, все хорошо, с нами все хорошо, – Франциск наклонился вперед и тихо приговаривал ей на ухо. Одной рукой он держал ребенка, другой обхватил ее за талию, прижимаясь покрепче. – Думаю, мы от них избавились.

– Уверен? – Лола не повернулась, не бросила взгляд через плечо. Она все еще слышала их, все еще слышала их ужасные песнопения.

– Уверен, – Франциск повернулся, разглядывая лес. Они ехали почти полчаса. У тех мужчин лошадей не было. Они никак не могли догнать их.

Лола натянула поводья, переводя Чемпиона на рысь, а затем на шаг. Когда конь остановился, Франциск соскользнул с его спины, потом повернулся, чтобы помочь Лоле, протянув свободную руку, чтобы она могла спешиться. Как только ее ноги коснулись твердой земли, она почувствовала, как они дрожат, как неуверенно она делает каждый шаг.

Франциск притянул ее к себе, удерживая. Теперь, когда они ушли от опасности, Лола позволила себе почувствовать, понять, как она была напугана. Лезвие ножа было так близко к горлу Франциска. Его лицо опухло и покраснело в том месте, где его ударил мужчина. Кожа становилась ужасного фиолетово-голубого оттенка.

Она посмотрела на сына, он крепко спал. Лола поцеловала его в нежный лобик. Затем забрала его из рук Франциска и крепко прижала к груди.

– Я так испугалась, – сказала она, порывисто вздохнув. – Франциск, я думала, что потеряю тебя. Что мы потеряем тебя.

Франциск посмотрел Лоле в глаза, она смахнула слезы. Он заметил, что ее руки тряслись. Она пыталась успокоить дыхание, но он видел, что она все еще напугана, что щеки ее бледны. Он прижал ее к себе, обняв за плечи, гладя лицо.

– Не знаю, как сказать, насколько я благодарен, – он убрал темные кудри с ее лба.

Он уже решил, что все кончено, когда его руки скрутили сзади, когда нож приближался к его горлу…

Странно, но в тот момент в голове была лишь одна явная мысль: «Пусть они сбегут. Господь, пожалуйста, смилостивься. Дай Лоле силы оставить меня здесь».

Франциск боялся, что язычники сделают с ними что-нибудь. Боялся, что, когда его убьют, Лола и малыш станут уязвимы.

Он покачал головой, едва не рассмеявшись над мыслью, что Лола была легкой целью, жертвой, которую легко убить. Она точно опровергла это мнение. Она поехала на них с решимостью на лице, с высоко поднятой головой, такая же храбрая, как те люди, с которыми он прошел сражения при Кале. Она рисковала жизнью, чтобы спасти его.