– Где твоя сестра?
И до того царила тишина, но, клянусь, сейчас исчезли вообще все звуки. Даже ветра не было слышно. Челюсть Доменико сжалась.
– Твой принц должен поклясться, что она уйдет отсюда, если захочет.
Я склонила голову и посмотрела на Гнева.
– Удовлетворишь его просьбу?
Супруг всмотрелся в мое лицо, прежде чем сосредоточить свое внимание на оборотне. Гнев всецело доверился мне. Поступок, который не останется незамеченным другими принцами.
– Ни один Дом Греха не сможет забрать твою сестру против ее воли.
Виттория потянулась к Доменико, и он позволил ей взять его за руку. Это не осталось незамеченным Гордыней. Как и Жадностью. Он шагнул вперед и направил кинжал Дома на Гнева.
– Ты обещал мне кровавое возмездие. Я имею полное право нанести удар.
– Тебе обещали кровавое возмездие за убийство твоего командира, – сказала я холодным голосом. – Убийство, которого никогда не было. Следовательно, тебе ничего не должны. Убери кинжал. Сейчас же.
Взгляд Жадности метался между мной и Гневом.
– Веста мертва. Вы видели ее останки.
– Веста в стае, – произнесла я. – Ты заключил сделку с ее семьей, потому что жаждал союза с волками. Хотел заполучить ее магию. Ее силу. Твоя жадность помешала увидеть, насколько она несчастна. Как сильно она хотела воссоединиться со своей семьей.
Я вспомнила молодую волчицу из Колодца Памяти, ее ужас, когда ее оторвали от семьи еще детенышем. Вопли, страх – настоящий кошмар. Кроме того, волчонок послала вспышку успокаивающей энергии своему отцу, что заставило меня подумать о незнакомом оборотне на Изменчивых островах, который принес мою одежду до того, как Виттория сняла с меня заклинание. Та волчица тоже контролировала эмоции. Успокоила меня, когда я очень сильно боялась.
– Расскажи все, что узнала. – Гнев ободряюще кивнул, и я начала рассказывать печальную историю, излагая для Жадности и его братьев все подробности.
Потребовалось время, чтобы собрать все это воедино, но человек, чье лицо я не могла разглядеть в Колодце Памяти, показался мне знакомым, и когда я поразмыслила над воспоминаниями, то определила его голос – отец Доменико. Мальчик в колыбели был Доменико, сводным братом Весты. После этого все встало на свои места, в отличие от «убийства» Весты.
Во время первоначального поиска на Сицилии убийцы моей сестры я нашла Доменико-старшего в игорном притоне Жадности, пьяного и погруженного в азартные игры. Казалось, с того момента прошла уже целая жизнь, но боль в его глазах было невозможно забыть. Азартные игры казались, скорее, наказанием и не приносили удовольствия.
Эта печаль не могла быть вызвана лишь тем, что его сын впервые обратился. Но если перевоплощение Доменико-младшего вызвало воспоминания о его первенце, Марселле, то его погружение в пьянство и азартные игры имело смысл. Доменико-старший наказывал себя за ребенка, которого проиграл. Он так и не простил себя и ходил в игорный дом Жадности, вероятно, в надежде увидеть ее. Или, может, выкрасть обратно. Но она выполняла обязанности командира Жадности, который хотел, чтобы она держалась подальше от Изменчивых островов и ее стаи.
Пока не прибыла моя сестра, желавшая заключить союз с ним и волками.
Готова поспорить на что угодно, что тело, найденное Жадностью, как и предполагаемая кровь Весты, принадлежали Доменико-старшему. Он умер за «дело стаи», как и заявил Доменико, – отдал свою жизнь за освобождение дочери. Они, должно быть, подверглись нападению при попытке сбежать, и любой родитель пошел бы на жертву ради своего ребенка.