Наконец, официантка Аня сдается и сует ему под столом салфетку с номером телефона. Этому челу вообще девчонки легко достаются даже без польского акцента.

Когда она уходит, тот победоносно машет перед нашими носами салфеткой, как будто мы соревновались, а потом замечая сутулую фигуру Сокола, направляющегося к нашей кабинке, свистит и поднимает ладонь для приветствия.

Сокол заметно помят и даже зол.

— Мать твою, Никитос, у тебя вид, точно тебя затрахали вдоль и поперек.

Тот падает напротив меня на диван. Молча пожимаем руки.

-Не, бро. Эта сука опять продинамила. Короче, я пас. Найду телку посговорчивее.

Сразу напрягаюсь всем телом.

С Соколом мы дружим и тусим в одной компании с первого курса, но он всегда меня чем-то напрягал. Как будто у него внутри целая куча дерьма, которую тот старательно ото всех прячет.

— Никогда, бл*ть, так больше про нее не говори — цежу сквозь зубы, впериваясь в него взглядом. — И вообще, может, дело в тебе, Сокол?

— Да, Никитос — встревает Марек. — Мне вон уже новая официантка свой телефончик подбросила, а ты с этой танцовщицей столько времени возишься.

Соколов опускает речь Марека и пялится на меня, сощурив глаза.

— А ты че за нее впрягаешься, Дэв?

— Мы из одного города. Таня — моя одноклассница. Я хорошо ее знаю.

— Да, ну! — удивленно вскидывает брови. Театрал хренов. — И молчал. А в школе она такой же монашкой прикидывалась или перепало кому, не в курсе? А то дрыгалась так, будто за целку свою переживала.

У меня изнутри такой пар рванул. Резко подскакиваю, хватаю его за грудки и дергаю на себя через стол.

— Ты, бл*ть, что с ней делал?

Парни тут же затихли.

— А тебе то что? — ехидно кривится.

Встряхиваю его, сгребая толстовку в кулак. Капюшон слетает с его головы.

— Да, ладно, не кипятись. Потискал немного в тачке, а та принялась орать.