— Сейчас соберусь. — выдыхаю в губы, отчаянно встряхивая руками. — Римма Альбертовна, можно еще раз?
Та косится, как на врага народа. Все остальные ждут вердикта. Любит она показательные выступления устраивать.
— Последний раз. Если собьешься, пойдешь вон — цедит сквозь тонкие губы.
— Ага — судорожно киваю и возвращаюсь на позицию.
Раз, два, три, пошла!
Стараюсь отключить мозг, только танец, музыка и движения, отточенные до дыр, но сегодня совсем мне не поддающиеся.
Раз — два, три-четыре… Блин, сбилась.
— Вон! — орет Римма.
— Подождите, Рима Альбертовна, сейчас точно получится — пытаюсь уговорить разъяренную тетку.
Она краснеет, как помидор, наливается яростью, кажется, сейчас все сосуды полопаются.
— Я сказала, вон! Ты оглохла? — орет, что есть мочи, сцепив кулаки.
Вспыхиваю и сдираю с волос повязку.
— Да, и пожалуйста!
Убираюсь из зала ко всем чертям. Кем она себя возомнила вообще? Неудачница по жизни, которая только и умеет, что глотку драть. Да, повезло с руководителем, ничего не скажешь.
В раздевалке расшнуровываю пуанты и стону в голос. Такое блаженство. Достаю из головы шпильки и встряхиваю волосами. Цвет у меня теперь не совсем розовый, скорее пудровый, приглушенный. Римма настояла. Сказала, что ей в группе клоуны не нужны.
Переодеваюсь в джинсы и свободный кашемировый свитер с высоким горлом. До конца занятия еще минут двадцать.
Выхожу из раздевалки и направляюсь к диванам на первом этаже, чтобы подождать девчонок. Мы еще в кафе за углом собирались посидеть, чтобы обсудить наш отчетный этюд.
Пока жду, набираю Риту и настраиваю камеру.
Через несколько гудков появляется изображение. На переднем плане подруга. У нее теперь короткие волосы, еле достающие до подбородка. И она с такой прической выглядит совсем подростком. Еще и похудела сильно. Но счастливая. Влюблена по самые гланды в Макса своего.
— Привет — широко улыбается подруга. — Я как раз домой забежала. День был жуткий, а мне еще на подработку.