Поднимаюсь на широкое крыльцо, миную открытую террасу и останавливаюсь у двери. Миша догоняет и, обойдя меня, открывает ее.

— Проходите, Мария Сергеевна… — проговаривает шепотом.

В доме сумрак. Из освещения только тусклый мерцающий свет, проникающий в прихожую из одной из комнат. Тепло, немного пахнет сигаретным дымом. Тихо.

Я переступаю порог и вдруг слышу, как за моей спиной хлопает дверь.

Чудесно! И что мне делать?..

Ставлю сумку на сто

ящую у стены банкетку и начинаю расстегивать пуговицы пальто. Стук сердца оглушает, звук приближающихся неторопливых шагов проникают в уши как сквозь вату.

Замерев, я жду. Сначала на выложенной керамикой полу появляется длинная тень, а уже вскоре в дверной проеме встает Руслан.

Вымотанное бешеной скачкой мое бедное сердце бросается на ребра. Лицо опаляет жаром.

Я не знаю, что говорить, что делать и зачем я вообще приехала.

Он тоже молчит и не двигается.

Я отмираю первой. Расстегиваю последнюю пуговицу и, сняв пальто, отправляю его к сумке. Затем, держась одной рукой за комод, снимаю сапоги.

— Привет, — здороваюсь еле слышно.

— Миша, сука! Уволю, нахрен!.. — выдыхает он и начинает двигаться в мою сторону.

Я вытягиваюсь в струну и задираю голову, когда бывший муж останавливается всего в полуметре от меня.

Он цел и невредим, здоров и даже, судя по ясному взгляду, трезв. Волосы взъерошены, словно он недавно зарывался в них пальцами, на щеках трехдневная щетина, в глазах нетерпеливое ожидание и горечь.

— Зачем ты приехала, Маша?

— Мне сказали, ты отдал свой Аллей…

— Тебя Женька послал, что ли?.. — сощуривает он глаза.

— Куда он мог меня послать? Никто не знает, где ты! И… и у тебя телефон недоступен! — интуитивно, чувствуя свою уязвимость, начинаю наступать.