По дому быстро распространился запах капель, которые, кажется, есть в аптечке у всех бабушек. Груша ловко трясла пузырёк и отсчитывала нужное количество капель.

Алёна покрутила у виска и постучала по лбу, глядя на Андрея «ужасными» глазами.

Романов показал Андрею кулак, а мне стало так жалко этого огромного мужика, что я не знала, что делать, чтобы прийти в себя. Сердце грохотало.

Он пожал плечами, развёл руки и как ребёнок смутился и сложил ладони в умоляющем жесте, сдвинув брови домиком, и присел перед кроватью.

Все сначала оторопели, а потом я слегка улыбнулась и Андрей послал мне воздушный поцелуй.

— Прости, Ира, ялопух. Я не подумал, что ты так сразу всё поймешь. Я хотел издалека начать, — извинялся Андрей.

Давление у меня оказалось чуть выше нормы, а вот пульс зашкаливал. Бабушкины капли помогали.

Постепенно шум в ушах стих, и пульс стал спокойнее.

— Может, поговорим завтра? — спросил Дима.

— Чтобы я ночь не спала, и думала, что же мне хотели сказать издалека? — возмутилась я и во мне проснулась язва, — нет уж, колитесь теперь! Всё, что знаете!

Мне подложили ещё одну подушку под спину, Андрей сел прямо на коврик у кровати, а Дима на кровать у меня в ногах, и положил свои руки на мои лодыжки.

— Я и лягнуть могу, — не успокаивалась я.

Во мне просыпалась злость на саму себя и на то, что Старов так легко смог меня обдурить.

— Предупреждён — значит, вооружён! — усмехнулся Дима и он покрепче сдавил мои ноги, подержал их, как в капкане, и ослабил хватку.