Глава 26

Сегодня сердце разгонялось и останавливалось в наивысшей точке в моменты наслаждения. Я узнала, что мои руки и ноги не способны после этого двигаться вообще, а когда мозг начинает приходить в себя, ему надо срочно поспать.

Сон наступил внезапно, когда мы лежали и разглядывали лица друг друга. Я помню, что пальцем обводила Димины брови и скулы, смотрела в его глаза. А он, не моргая глядел на меня.

— Изумрудная моя, — сказал шёпотом и поцеловал меня в кончик носа.

А потом сразу наступило утро и проснулась я от нежных прикосновений. Димины пальцы дотронулись до плеча, плавно поползли вниз, вырисовывая линии и круги на моей спине и ниже на бедре. В животе начал разгораться огонек. Сердце потихоньку стало разгоняться. Лёгкий толчок в бедро был мне сигналом повернуться на другой бок.

На меня смотрели васильковые глаза.

— С добрым утром, милая, — с хрипотцой прошептал Дима и улыбнулся.

— С добрым…, - и я не успела договорить.

Наш поцелуй разогнал остатки сна.

Утренние сборы Димы на работу постоянно прерывались нашими лёгкими прикосновениями за талию, за кисть руки, за плечи, и поцелуями в висок, в макушку, в шею. Как будто мы расставляли невидимые точки. Дотронешься потом пальцами — и становится тепло и уютно.

Готовить кофе с солью в турке было некогда. Кофемашина работала отменно.

Холодное мясо после вчерашнего ужина оказалось кстати. Есть хотелось зверски.

— Ложись отдыхать, изумрудик, — с заботой говорил Дима, надевая рубашку. — Я сейчас быстро доеду до родителей и переоденусь. Хорошо, что живут в двух шагах от друзей. А потом на работу.

— Пожелай доброго утра от меня родителям, ладно?

— Хорошо, но если хочешь, можешь к ним сходить. Пешком десять минут. Когда Макаров решил строить дом, он рассматривал только один вариант — возле моих предков. Место замечательное! Сходи осмотрись, прогуляйся.

— А это будет удобно, к твоим в гости? — уточнила я. Мне было неловко даже представить, что я приду к Романовым сама. Думаю, что родители сразу поймут, что мы не кино с их сыном смотрели. Неловко.