— Ваша светлость, для удобства вы всегда можете воспользоваться этим выходом. Стоянка для зелфоров со стороны Саммер-штрассе. Палата его светлости «восьмая», прямо по коридору.

Она подождала моих вопросов, а когда я мотнула головой, сделала книксен и метнулась в обратную сторону. Работа в госпитале никогда не прекращалась.

В «восьмую» палату я ворвалась, хотя охрана и пыталась меня задержать. На мгновение меня кольнуло несоответствие: зачем перед палатой Гейса четыре вооруженных человека? И это были не просто стражники, а головорезы с нашивками егерей! Но все эти странности ушли на второй план — я увидела Гейса.

Вердомме! Первым моих желанием было броситься мужу на грудь, вот только все, что я могла сделать, не причиняя ему боли, это коснуться пальцев левой руки. Его кровать была ограждена занавесью, чтобы не смущать пациента. На муже не было ни клочка одежды, только пах и левая нога прикрыты простыней. А лежал он на чем-то воздушном, видимо, чтобы мягче было спине.

Я сжала пальцы на спинке кровати и смотрела внимательно на Гейса. Нельзя было рыдать, мои слезы мало чем могли помочь, тем более они мешали думать.

Взрыв начался, судя по характеру повреждений, в переднем движителе зелфора, практически сразу пламя охватило водителя, а потом вцепилось в сидящего дальше пассажира — ожоги покрывали грудь, плечи и сильнее всего правую руку. Ноги оказались более защищены: ну конечно, Гейс предпочитал ехать лицом к водителю, а в ноги бросать свой тяжелый чемоданчик с бумагами. Лицу тоже досталось, но в меньшей мере. Скорее всего, он пытался заслониться от пламени. Возможно, он даже успел среагировать и попытался выпрыгнуть из зелфора. А при падении зацепился за что-то и сломал правую ногу.

Но он выжил, и это главное. А дальше я позабочусь, чтобы все вернулось на свои круги. С этой мыслью я встрепенулась, пришла в себя.

Нужно было найти тех, кто ответственен за лечение Гейса, узнать прогнозы и опасность его состояния. Сейчас он спал, скорее всего, был под обезболивающим, а ожоги уже покрыли каким-то средством. Я аккуратно погладила его по левой руке и направилась к двери. Но стоило мне взяться за ручку, как я услышала чужой разговор.

— …Так скорее бы напихали в палату его светлости магбатов больше и магнера из лекарей, чтобы аж светилось все вокруг! И вылечили бы его! А то мучиться будет… — сочувствующе пробасил один из егерей. — Нашу бригаду в тридцать шестом на берега Вирки загнали, когда она горела. Хорсовы наорцы! Я потом думал — чокнусь, пока лечили!

— Так нельзя же, приказ, — вздохнул другой егерь. — Проверяют все.

— Слышал, что взрыв был неспроста. Предохранители-то из магбатов кто-то вытащил…

— Так это ж выходит, что!.. — тут первый егерь так крепко выругался, что на него все зашикали, мол, ты чего, в Королевском госпитале стоишь, а не на плацу.

А я тоже выругалась, не вслух, но мысленно и теми словами, которые не каждый егерь знает. У благородных мефрау свои школы жизни, еще и не то услышать можно. Но егерь был прав! Как я могла забыть о предохранителях?

Давно известно, что магические кристаллы приходят в негодность неожиданно, можно только примерно определить срок жизни кристалла. Они лопаются с неприятным громким звуком и раньше действительно взрывались, пока люди не научились этого избегать. Всего-то и нужен специальный контейнер под кристалл — так создали магбаты. А механизм зелфора — я напряженно вспоминала схемы — должен отключать от сети неисправные части, так что зелфор Гейса должен был просто остановиться, стать неуправляемым, врезаться в столб или ограждение, но не взорваться. И как я раньше не заметила этого несоответствия? Идиотка!

Но если все так, то произошедшее с Гейсом не случайность!

Я повернулась к кровати мужа — он морщился с лечебном сне, и казался таким беззащитным, что мое сердце сжалось от любви. Но в следующий миг любовь сменилась яростью: кто-то покушался на жизнь моего мужа, кому-то дорогу перешел мирный министр церемоний. Вердомме! Что же делать?..

Глава четвертая